Лептокарья
ДОМ ОРФЕЯ
|
Ранним утром, я иду по пустынной пешеходной улице вверх, навстречу Олимпу, чётко прорисованному на голубом полотне неба. Женщины моют террасы своих домов, метут дворы. Таверны и кафе только что открылись, воздух наполнен запахом свежей выпечки. В ожидании заспавшихся туристов, греки–хозяева неспешно пьют кофе, курят и обсуждают последние новости. Повсюду слышно: «Калимера!», «Я сас!», «Ти канис?» Ух! Неужели я дома? Отвечаю: «Эвхаристо! Кала! Кала!». Дома!
Иногда случается так, что дом для человека – это вовсе не то место, где он родился или живёт в настоящее время. Иногда дом – это мир, который принял тебя, мир, который ты пустил в свою душу. Если ты не в нём, то постоянно и неосознанно в голове рождается выматывающая фраза: «Хочу домой!». И, самое ужасное, когда ты не знаешь, где же он, твой дом?  Городок, который обрела я, отмечен особой аурой. Его связывают с рождённым в этих краях мифическим Орфеем, покровительствующим влюблённым, одарённым и творческим натурам. Поэтому я мечтаю, как именно здесь буду дописывать свои романы и рисовать картины, купаясь в лучах солнца, любви и покоя… Пути всех олимпийских богов, которые довольно часто покидали заоблачную вершину, тоже проходили через эту местность. Один век сменялся другим, но магия осталась. Она во всём: в воздухе, в звуках, в запахах. И даже в облаках, которые только здесь, над Олимпом, принимают такие причудливые формы, что начинаешь верить в реальность гомеровских персонажей и сочинять свою историю о том, почему Греция позвала к себе, почему именно сюда? И находишь знаки, и находишь ответы. 
Первым делом я «примеряю на себя» миф об Орфее. Что если я вернулась сюда в качестве Эвридики? Тогда понятно, почему меня всю жизнь преследовали змеи – и во сне, и наяву. Эвридика умерла от укуса ядовитой твари, мне же умереть не дали врачи. А если бы я оказалась в подземном царстве, то кто бы за мной пришёл? Орфея-то рядом не было… В наши дни ученые склоняются к тому, что Орфей – это реальный человек, которому впоследствии приписали мифические черты. Знают, что он родился и был похоронен в древней Ливифре, недалеко от Лептокарьи. Археологи не теряют надежду найти могилу музыканта, не расстававшегося со своей магической лирой. А местные жители просто устраивают в его честь ежегодные праздники и верят, что он ещё бродит в этих местах в поисках своей Эвридики… 
Гуляя по улицам современной Лептокарьи, я думаю: «Вот бы увидеть хоть одним глазком «ту» Грецию – с величественными храмами и дворцами, с театрами под открытым небом, с мраморными колонами и статуями». По остаткам древних городов Диона, Пинды, Пилимиии, Ираклиона, Ливифры, находящихся рядом с Лептокарьей, можно представить, насколько процветающей была эта область - Пиерия. Но на каком-то отрезке времени всё изменилось, и цивилизация рухнула. Современные поселения появились здесь гораздо позже. Так, Лептокарья относится к 19 веку. Название хочется связать со словом «лепта» - греческой монетой, и вообразить, что это – денежное место. Однако всезнающая Википедия уверяет, что «лептокарья» - по-гречески означает «лещина», т.е. дикий орешник, фундук. Это растение, действительно, изобиловало на нижних склонах Олимпа, когда один из путешественников того времени обнаружил здесь небольшую деревню из 130 семей и описал её, объяснив название, в своей книге. Превращение сельскохозяйственной Лептокарьи в туристическую произошло не так давно. Знакомые, которые начали строить здесь свой дом 10 лет тому назад, рассказывают, что в то время она ещё была «деревня деревней»: не сияла огнями, как сейчас, не имела таких магазинов и супермаркетов, отелей и ресторанов, дорог и улиц. Не было даже городского парка! - Но ведь сосны такие высокие! Когда же они успели вырасти? – сомневаюсь я, наблюдая, как по стволам носятся белки. - Деревья-то были, но в этом лесочке только собаки бегали. Дорожки, скамейки, детские площадки появились позже, - объясняют мне. С балкона моей комнаты в отеле как раз видна большая часть парка. В нём - особая жизнь. Часто я вижу, как человек, устроившись на одном стуле и вытянув ноги на второй, сидит так и час, и два. Не слушает в наушниках музыку, не разгадывает кроссворды, не читает газету. Просто сидит, дышит, смотрит на прохожих и, возможно, даже ни о чём не думает. Как это у него получается? С заходом солнца скамейки в парке занимают прилично одетые старики с чётками, детские площадки и надувные аттракционы наполняются звонким детским смехом, принаряженные лошадки и пони ходят по одному и тому же маршруту. «Брень-брень!» - на улице внизу встречаются два паровозика из ближайших отелей и тут же разъезжаются в разные стороны. 
С каждым часом всё больше и больше гуляющих – все курсируют с паралии на пешеходную улицу и обратно. Народу так много, что разговоры о кризисе кажутся большим преувеличением. Все эти рассуждения типа: «В этом году туристов будет намного меньше», похожи на ежегодные прогнозы моей мамы по поводу урожая помидор: «В этом году точно не уродятся, нет завязи». Однако к концу каждого лета помидоры чудным образом вырастают, и их вёдрами приходится раздавать родственникам и знакомым… Из парка доносится релаксирующая музыка – играют «индейцы» в национальных одеждах. Каким-то образом они здесь прижились: каждое лето дают бесплатные концерты, продают диски со своими записями и сувениры. Я слушаю, усевшись в кресло и положив ноги на край балкона, пью вино, смотрю на звёзды, но надолго такой медитации не хватает. Ухожу в комнату, сажусь за компьютер. Однако через пару недель меня уже никто не отличил бы от того человека, который сидит в парке на двух стульях – я научилась-таки отдыхать по-настоящему и, прежде всего, мозгами. Когда засыпает городок? Трудно сказать, если живёшь с ним не в одном ритме. Подростки гуляют, тусуются на площади до двух ночи и позже. В Греции 16 лет – это потолок совершеннолетия. Именно в этом возрасте здесь, согласно строгому, со множеством ограничений, воспитанию, родители полностью полагаются на ответственность своих чад. И, засыпая, я знаю, что всё спокойно, что завтра не узнаю ни о каких проблемах и происшествиях. ПОД ФЛАГОМ ГОЛУБЫМ….Утром я потягиваюсь под звон колоколов и понимаю, что как раз вовремя - уже выспалась. С балкона, за чашкой кофе, наблюдаю, как на службу в Храм Святого Николая спешат немолодые гречанки. Практически все они носят юбки или платья чуть ниже колена, обувь на невысоком каблуке, украшают себя причёсками в стиле 60-х. Многие пожилые женщины постоянно ходят в чёрном и не только в церковь. Как мне объяснили, это – вдовы. Здесь так принято: траур после кончины мужа женщина не снимает никогда.А вот опять куда-то направляется эпатажный тип, не похожий ни на туриста, ни на местного. У него несколько спортивных комплектов, состоящих их шортов и маек, кстати, подобранных с большим вкусом, плюс – какие-то браслеты на руках и ногах, непременный плеер с наушниками, два бинокля. Говорят, это - местный крейзи, пенсионер, психику которого подорвала служба на морских военных судах. А по мне так – просто странный человек, который помешан на здоровом образе жизни. Наверняка с утра пораньше ходит на Олимп или бегает по берегу моря, ест чеснок и отказывается от сигарет.  Я же собираю пляжную сумку, и в лёгкой, развевающейся на ветру тунике, лечу на пляж. У меня свой ритуал: сначала захожу к своей знакомой Доре, в кафе «Орфей», заказываю там фрапе. Она полька, бывший преподаватель русского языка, поэтому мы общаемся на русско-греческом. Вообще в Лептокарью на отдых уже давно приезжают в основном поляки. Многие здесь создали свои семьи, обзавелись бизнесом. В небольших количествах, но всё же, к полякам примкнули сербы, немцы, болгары, румыны. А вот туристы из России ещё не открыли для себя этот неприметный и не раскрученный турфирмами городок. Некоторые заглядывали сюда чисто случайно, по пути на Олимп или, проезжая на поезде из Афин в Салоники и обратно. Лишь в последние годы сюда, в крупные отели, стали приезжать русские туристы с «северов». Хотя это – капля в море. Информация о том, что ты из России, всегда вызывает у местных жителей бурю положительных эмоций, и ты на какое-то время начинаешь осознавать свою исключительность. С тобой хотят общаться, дружить, давать тебе советы и помогать - без лишнего раболепства, с достоинством. Языковой барьер здесь практически неощутим, поскольку многие владеют хотя бы начальными знаниями английского, а если возникнет проблема, то всегда можно обратиться к «нашим» - тем грекам-понтийцам, которые после распада СССР вернулись на историческую Родину с Кавказа. К примеру, это и врач, и девочки, работающие в салоне красоты, и женщина из прачечной, и жена портного, и продавец кожаных курток, и практически все работники вещевого рынка.  В выходные дни на пляж Лептокарьи приезжают местные жители из ближайших городов и даже из Салоник. Располагаются они в конце городского пляжа, под соснами: ставят палатки, готовят еду на газовых плитках, отсыпаются на надувных матрасах. Чаще всего я тоже хожу сюда, чтобы слышать греческий, а не польский язык. - Ирини, эла! Я подскакиваю на своём лежаке, но зовут, конечно, не меня. С восторгом наблюдаю, как крохотная Ирини улепётывает от своей мамаши, не реагируя на её окрики. Такая же упрямая, как я в детстве… Песок на пляже желтовато-серый, не идеальный, с примесью гальки. Однако этот недостаток компенсируется тем, что вход в море пологий, дно прекрасное, вода хорошо прогревается и, если не штормит, прозрачна и чиста. Так что «Голубой флаг» здесь развевается не зря. Пятнадцать минут на солнце, и тело не выдерживает. Я иду к морю. Ещё никогда вода не была такой тёплой, такой нежной. Она скользит по мне легко, как шёлк, подталкивала всё дальше и дальше. Я плыву и не могу остановиться, пока не пугаюсь этому неудержимому стремлению к горизонту. В голове вертятся слова из греческого шлягера этого сезона: «Если ты – море, я тебя обнимал…». Ах, лето моё… Я возвращаюсь под пляжный зонтик и чувствую себя более защищённой. Казалось бы, совсем маленькое личное пространство, однако я уже не раз убеждалась, что без «крыши над головой» ощущаешь себя улиткой, лишённой домика. На обратном пути я опять захожу к Доре, мы болтаем о местных нравах и обычаях, делимся новостями: всего четыре с половиной тысячи жителей, все друг друга знают, всё друг о друге известно. Письма в Лептокарью приходят без указания улиц, как говорится, на деревню дедушке… Иногда это угнетает и хочется свежих впечатлений. Мы мечтаем вместе съездить на Санторини. Но пока у Доры столько работы, что не может поехать даже на концерт Демиса Руссоса. Плакаты с его фотографией – по всей паралии. В соседний древний Дион, где летом проходят театральные фестивали, каждый раз приезжают звёзды первой величины. И каждый раз такие выступления совпадают с туристическим пиком, когда «Орфей» заполнен до отказа. Я говорю, что уже была недавно на концерте Демиса Руссоса в Москве и, в знак солидарности, тоже отказываюсь от покупки билетов… РЫНОК, КАК НАЦИОНАЛЬНОЕ ШОУЕсли честно, то для меня главное национальное шоу в Лептокарье - это, конечно же, рынок, который каждый вторник разворачивается прямо под окнами отеля. Обычно я иду туда за чем-то определённым, с несколькими евро в кармане, но возвращаюсь в отель с кучей пакетов, вовсе не задумываясь о размерах мини-холодильника.Обмениваться какими-то фразами, торговаться, шутить, улыбаться, пробовать, покупать за полцены, знакомиться, встречать знакомых, узнавать новости, удивляться, огорчаться – всё это возможно на рынке. Тут увидишь и старушку с тележкой для продуктов, и важного вида гречанку в сопровождении носильщика-мужа, и батюшку в рясе. Так и хочется сказать: пред рынком все едины, поскольку свежие овощи и фрукты, которые греки привозят сюда прямо со своих участков, по вкусу и запаху отличаются от того, что продаётся в магазинах. Свежевыловленные морепродукты, мясо, яйца, оливки, масло, мёд, пряности, травы, ципура, вино – всё это тоже здесь.  К продуктовому рынку примыкает промышленный. В основном это – дешёвые турецкие товары, мало чем отличающиеся от тех, что мы видим на наших рынках. Как-то торговцы, вместо того, чтобы развернуть свои палатки, собрались митинговать в парке – против переноса рынка в другое место. Когда я вышла с фотоаппаратом, то одни мне кричали: «Нечего тут фотографировать! Это ты в своей стране журналист!», другие возражали: «Пусть снимает! Пусть вся Европа узнает!» «Да, - думала я, - больно интересно об этом знать Европе…». Полицейский смотрел на меня снисходительно, с улыбкой, однозначно говорящей: «А оно тебе надо? Иди уж, иди, Христа ради…». На следующей неделе, когда решение не было изменено, груженые товаром фургоны принялись ездить вокруг местной администрации и сигналить. В конце концов, торговцам выделили приемлемое место. Теперь они меня узнают и приветствуют дружелюбно: «О, димосиографос?!», т.е. журналист. А я думаю, может быть, решение проблемы в какой-то мере приписывают и мне?! КАК ВЫЖИТЬ ДО ВЕСНЫ?Начиная с середины октября, Лептокарья пустеет и трудно представить, как можно выжить здесь до начала весны. Молодёжь разъезжается на учёбу по более крупным городам, туристы не заглядывают, большинство ресторанов и кафе закрываются. Ни промышленных предприятий, ни какого-либо производства. На вершине Олимпа рано выпадает снег, и этот природный кондиционер делает и без того чистый воздух приятным, как родниковая вода. Однако осенняя погода по сравнению с Россией остаётся достаточно тёплой, и это – главное преимущество: в то время как в Москве уже надевают тёплые куртки, в Лептокарье ещё ходят в футболках.Да и зима в Греции – это хорошая осень в наших краях: не так много дождей, иногда бывает снег, но температура ниже нуля опускается лишь на несколько дней.  Кого-то может испугать оторванность от цивилизации. Однако, всё не так страшно, как может показаться на первый взгляд. Из Лептокарьи до Салоник на электричке – всего-то час езды. До ближайших городов, Катерини и Литохоро, где жизнь так резко не замедляет свой ход, доезжаешь на машине за 15-20 минут. Нет машины – можно на автобусе. Во всяком случае, это гораздо ближе, чем добираться из московских окраин до центра столицы. К тому же в выходные дни греки не сидят по домам ни осенью, ни зимой. В центре города свободное для парковки место найти проблематично, рестораны и кафе заполняются нарядными людьми – отмечают дни рождения, крестины, играют свадьбы или просто встречаются с друзьями, ужинают семьями. В феврале уже принаряжаются первые деревья, похожие на невест. И только орешник цветёт скромно и незаметно, ещё до появления листьев. Тот, кто пройдёт мимо, так и не узнает, что потом на кустарнике появятся те самые орешки, которые олицетворяют семейное благополучие и достаток, являются источником здоровья и счастья. И в этом смысле Лептокарья полностью соответствует своему названию – таит в себе нечто большее, чем может показаться с первого взгляда. Куда поехать, что посмотреть рядом:
Ирина Дронова, Москва-Лептокарья. Специально для проекта "Греция от Greek.ru"  |
НА КАРТЕ
загрузка карты... |
