Спасибо за внимательное прочтение! что же, будем оттачивать взаимное понимание дальше?
Прежде всего: мне кажется, Вы мыслите о языке сначала как о звуке, а затем уже как о письме, как о чём-то "задокументированном"; так, скорее всего, правильнее... Но, действительно, о языках древних мы можем судить преимущественно по графике, по тому, что когда-то записано -- и именно в этом ключе я и высказывался раньше. И, конечно же, о фонетике судить очень и очень сложно. Хотя, с другой стороны, как верно говорилось на одном из форумов здесь же, новогреченский не так уж далёк от греческого начала нашей эры (по крайней мере, даже на самом примитивном уровне мы и поныне знаем, как перейти от "иты" к "эте", так же, как и имеем представление о роли дигаммы в свою эпоху), а тот, в свою очередь, -- во многом наследует и архаику... Да и тот же санскрит можно и сегодня услышать практически таким же каким он был две с половиной -- две тысячи лет назад: брахманы (в т.ч. и современные) знают дословно и наизусть те части вед, которые когда-то были закреплены за их родом (правда, далеко не всегда п о н и м а ю т священные для них слова). Но это лишь мимоходом.
Теперь вернёмся к графике. Вот вы пишете:
"греки заимствовали у финикийцев письмо, то так переосмыслили его знаки, что из сходства их письменности вывода о родстве языков мы не можем сделать ровно никакого."
Признаюсь, когда я впервые открыл Латинско-русский словарь И. Х. Дворецкого (поклон этому замечательному человеку!) и прочитал в конце его статью о связи (древней) латинской графики с др.-греческой, меня в первую очередь поразило то, что казалось бы очевидно сходные буквы -- напр., лат. эм и греч. мю -- не сёстры-близнецы, а имеют коррелятами совсем другие знаки. И даже то, что в классическое время те же эм и мю друг от друга уже никак не отмыслить, всё равно, с уверенностью утверждается нечто, по меньшей мере, неочевидное. Я не знаю, как получены выводы Дворецкого, и не читал большую часть литературы, на которую он ссылается. Но склонен ему доверять как большому профессионалу.
Выходит: во-первых, взаимное происхождение графических символов языков изучается не по внешнему сходству (или не только по внешнему), но и по многим другим факторам. Возможно, по семантике, по лексике и проч. Наконец, сравнивать надлежит надписи, хронологически возможно более близкие ко времени этнической общности, приведшей к общности языков. В плане конкретных фактов здесь у меня немного сведений, и, как кажется, стоит доверить их анализ опытным археологам слова, принимая более их выводы, по крайней мере тогда, когда очевидность не спасает. И во-вторых, то, что кажется очевидным сходством -- или очевидным различием -- может оказаться, при более тонком изучении, неверным.
Вот и про греков с финикийцами, может быть, та же история: на первый взгляд -- общего мало, а если вдумываться, перерабатывать разные тексты, что-то и выйдет, да совсем неожиданное...
Но здесь есть ещё один момент, о котором чуть позже.
Сначала пара слов об усложнении или упрощении языка. Когда я писал: "Логично предположить, что язык развивается в сторону усложнения (если конечно, не случаются какие-то страшные катаклизмы). Ergo, более простой должен бы быть и более древним", имел в виду, конечно, не тысячелетия мировой истории, а "осевое время человечества" и ещё с десяток веков вглубь. Понятно, что той напряжённости жизни мира, -- напряжённости, разумею, духовной, когда зарождались мировые религии, когда из нерасчленённой такни мифа рождались философия, зачатки науки -- конечно не нашей, а со всем неповторимым ароматом античности, когда появлялась мысль об историческом понимании человеческого бытия, когда, пожалуй, впервые начали подыматься эсхатологические вопросы -- это такое же несравненное, неповторимое время, как рассвет, как утренняя заря, как тот период молодости, когда "всё ещё впереди" и притом есть свои силы туда устремиться, как первый росток, пробивающийся сквозь землю...
Ведь неужели самое вочеловечение Бога Слова произошло в неприметную, несущественную эпоху? Не вошёл ли Он, как когда-то и Адам, в мир уже приготовленный, сотворённый и искусно украшенный цветами, зверями, птицами небесными? Так ведь и тут, пожалуй: когда человечество пришло в некий надлежащий возраст, когда уже смогло бы внять Благовествованию, тогда-то и вводится Царь и Владыка в устроенные для него покои...
-- Вот э т о й-т о именно напряжённости уже, видимо, не будет в обозримом будущем.
Поэтому это вот время -- "осевое", как его назвал, если не ошибаюсь, К. Ясперс, есть точка, к которой в том числе и языки двигались, развиваясь. Понятно, что это развитие -- а значит, внутреннее оформление, расчленение на отдельные осмысленные элементы, пребывающие, однако, в цельности -- идёт "по нарастающей" не из безвестных времён, но в эпоху "более или менее историческую", если так можно сказать. И вот здесь, действительно, даже взглянув на развитие практически любого языка, можно увидеть явственное его совершенствование, усложнение, развитие...
И снова повторю: если не было катаклизмов -- как с той же крито-микенской культурой. Трудно представить, чтобы вся материальная культура за считанное время пришла в страшный упадок, а язык продолжал бы жить своей особой жизнью...
Но, с другой стороны, нельзя впадать в крайность и, неявно следуя дарвинизму, сказать, что "праязык" был абсолютно примитивен, так что ухо современного человека вряд ли отличило бы его от мычания и блеяния. Снова сошлюсь на фундаментальный труд о. Сергия Булгакова "Философия имени". С ним можно быть несогласным в плане богословском, в его софиологии и проч. и проч. Но вот его аргументы против того, что первейшая речь человека возникла из не-речи, вполне полновесны и убедительны. Не только потому, что "мысль невозможна без языка", "человек думает словом, словесно", но и потому, что язык есть некая система -- символическая система -- которая имеет свой минимальный набор основополагающих конструкций -- "аксиом" -- который будучи дан лишь частично, не составит никакого языка, не обеспечит п о н и м а н и я. То есть язык в самой основе своей есть данность, возникающая "скачком", а не плавно в результате поступательного развития от совершенного ничто...
Теперь то, что обещал сказать раньше.
Кроме сравнения языков в плане графическом, фонетическом или лексическом, можно взглянуть и глубже. Лингвистика ведь привыкла жить "внутри" языка, не заботясь о том, что "снаружи". А ведь нет "языка просто" -- есть язык человека, и даже -- целого народа; или же диалект отдельного этноса -- не так уж важно здесь это деление. Помните, Гераклит говрил, что "ethos народа -- его даймон"? Мне вот кажется, что можно и так это понять: даймон, или гений народа неразрывен с его этосом, и оба живут в лоне его языка. Так вот, чтобы понять не только букву языка, но и его дух, полезно изучать кроме графики, кроме фонетики -- этос народа, говорящего этим языком, познакомится с даймонами, в которых он -- как минимум -- верит (как максимум -- которые им обладают). Сравнить мифологию, религию, культуру, понимание внешнего природного мира -- так же необходимо, как и проанализировать графические символы. И вот в таком анализе -- чрезвычайно сложном! -- можно преодолеть недостаток архелогических свидетельств, если удастся хотя бы в малой мере постигнуть внутреннюю диалектику развития языка и языков...