Деревенская изнанка острова Санторини



Деревенская изнанка острова Санторини

Деревенская изнанка острова Санторини
Автор
Анна Клейменова
Тип отзыва
отзыв филэллина
Месяц отдыха
октябрь
Год отдыха
2009

Кажется, о Санторини знаешь все еще до приезда. О вулкане и разноцветных пляжах, ослах на лестницах и самом красивом закате, посмотреть который в Иа собираются каждый день сотни туристов. Еще бы, в каждом путеводителе красоты Греции иллюстрируется санторинскими домиками-пещерами и бело-синими церквями с видом на вулкан едва ли чаще, чем Акрополем. Кажется, не осталось уже ни единого строения, которое не было бы заснято миллионы раз. Да что там дома, даже местные уличные кошки и собаки по количеству фотографий в интернете обгоняют некоторых голливудских звезд!

Остров, когда-то населенный бедными рыбаками, с начала 1980-х стал настолько популярен, что в сезон улицы Иа — безусловно самой живосписной деревни острова, похожи на бурлящий разноязыкий поток путешественников из разных стран. Бодрым полубегом по променаду проносятся группы туристов с Крита — они на однодневной экскурсии, у них очень мало времени на осмотр местных магазинов. Гордо шеголяют кислотными наклейками на футболках группы с круизных кораблей — у них целых три дня, можно неторопливо все рассмотреть и найти самые впечатляющие открытки доля родственников, оставшихся дома. Перекрывая шум толпы, громко кричат немецкие пенсионеры, отставшие от группы. Непрерывно щелкают затворы сотен камер — туристы из азии стараются запечатлеть абсолютно каждый сантиметр поверхностей, не делая исключений для еды и кока-колы в тавернах. Все это напоминает грандиозную декорацию для съемок фильма о вавилонском столпотворении. Рано или поздно появляется непреодолимое желание найти в этой декорации дверь и оказаться с другой стороны.

Оказывается, сделать это очень просто — достаточно спуститься из многолюдной Иа по лестнице к морю — и эти 300 метров как будто переносят в другой мир и на 30 лет назад. Маленькая бухта Амуди, старейший порт острова — это отдельный мир, с домами, сохранившимися со времени последнего большого землетрясения, рыбаками и тавернами, где все знают друг друга.

В 80-е кто-то построил в бухте крошечную гостиницу, едва втиснув ее в узкий промежуток между морем и скалой. Поэтому, например, в нашей спальне задняя стена была просто из черной лавы. А сами комнаты, довольно простые, наполнены массивной старой мебелью из темного дерева, картинами с неизвестными усатыми франтами, огромными сундуками и шторками в в стиле «мои каникулы у греческой бабушки».

Мы попали туда в сентябре, застав крайне любопытный набор гостей: немецкого медиума, посещающего Амуди каждый год «за особую энергетику», писательницу из Австралии, двух ирландских хохотушек и пару хипстеров. Впрочем, видели мы их не так уж часто: у всех свои развлечения и распорядок дня.

Большой балкон нашего номера с набором горшков с разнообразными растениями как нельзя лучше подходил для наблюдения за жизнью порта, крошечными цветными рыбацкими лодками и огромными круизными кораблями, проходящими мимо по темно-синей воде кальдеры. А ежеутренний заплыв в море вокруг скалы с крошечной часовней Агиос Николаос каждый раз отличался от предыдущего. Такое времяпровождение неожиданно оказалось настолько увлекательным, что мы, забросив все планы по покорению четырех островов за один отпуск, остались на целый месяц, чтобы часами сидеть на деревянных балконных перилах, со стаканом ледяной рецины и миской местного мелкого приторно-сладкого винограда, собранного в длительных прогулках по острову.

Время наше отмерялось паромами. За полчаса до полудня по направлению к главному порту резво пробегал Flying Cat. В 5 вечера — степенно проходил дневной Blue Star, сверкая отражениями на огромных желто-синих боках. Второй раз он появлялся уже после полуночи, иногда слегка заливая волной тех, кто засиделся в таверне, а также их машины на стоянке.
Но уже через несколько минут волны утихали, и оставался лишь шуршание лодочных канатов. Местные рыбаки не кидают якорь в бухте, да и куда его кинешь, если в нескольких десятках метров от берега глубина уже под 200 метров.

Перед рассветом можно было услышать, как ранние рыбаки гребут веслами, стараясь не спугнуть еще сонную добычу. А уже в 10 утра в бухте Амуди все окончательно просыпалось. Официанты из рыбной таверны расставляли ярко-оранжевые столы прямо на причале, чайки по-кошачьи кричали, пытаясь утащить кальмара из утреннего улова, капитаны туристических яхт готовили судна к экскурсиям на вулкан, погонщики ослов собираюлись внизу лестницы и обсуждали новости за фраппе...

Как-то утром мой завтрак был прерван громкими криками: «Хтаподи! Поли мегало!». Увидев людей, собирающихся на пристани, я прямо босиком со стаканом молока в руке сбежала вниз по лестнице. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как один из рыбаков с берега закинул в воду леску и вдруг один из камней на дне ожил! Я глазом не успела моргнуть, как огромное сильное тело осьминога уже оказалось на бетонном причале, отчаянно цепляясь за каждую трещинку всеми щупальцами. Увы, уже через несколько минут он был разлучен с причалом и унесен на кухню таверны «Катина». Воодушевленные неожиданной добычей, работники таверны наперебой стали говорить о том, что поймать такого огромного осьминога у берега — большая удача.

«Да что там осьминог, маленькую рыбку-то поймать непросто», — вступила в разговор я. Греки тут же вспомнили историю двухлетней давности, произошедшую в этой же таверне, где я выступила главным действующим лицом.

Я очень люблю крошечных хрустящих жареных рыбок, обвалянных в муке и обжаренных в масле. По-сербски они называются «гирица», по-гречески «аферина». Не обнаружив этого блюда в меню, я спросила о нем нашего греческого приятеля. Яннис приехал развивать свой бизнес, к тому моменту жил на острове уже полгода, и, кажется, знал все об этом месте. «Ну это просто организвать!», сказал он — «Но если в таверне аферины нет, то около причала этих рыбок видимо-невидимо, так что можно просто взять сачок, быстренько наловить, а их приготовят. Минут за 10-15 ты поймаешь себе ужин», — заверил меня он.

Естественно, перед такой заманчивой идеей я не устояла. На следующий день, явившись в таверну перед закатом, я пересказала этот простой и гениальный план хозяину. Он сильно удивился, но выдал сачок, булку домашнего хлеба для приманки, и в общих чертах показал технологию поимки мальков. Я взялась за сачок, но хитрые рыбки бодро загоняли кусок хлеба далеко в море, немедленно отскакивая при малейшем моем движении. Каждый из официантов считал своим долгом подойти и дать ценный совет, при этом утверждая, что предыдущие советчики-то как раз в этом ничего не понимают, а вот он-то сейчас расскажет все секреты рыбной ловли. Люди за столиками живо интересовались происходящим. Переживали, наверное, что им тоже придется ловить свою заказанную рыбу. Проходящие туристы начали останавливаться. Через пол часа рыбалки в таверне не осталось свободных мест — всем было интересно, чем закончится процесс. В общем, время провели: и сами развлеклись, и окружающих повеселили. Поймали одного особо несчастного малька. Через час я сдалась, говорю: «Ладно, моя рыба не хочет ловиться, давайте вашу есть что ли...».

Хоть я и не поймала рыбу, но зато процесс ловли очень помог налаживанию общения: к закрытию таверны все «рыболовные помощники» перебрались к нам за столик, принесли домашнего вина, ракии, закусок. Обсудили местные достопримечательности и наши, российские, поговорили «за жизнь», как водится. Хоть рыбак из меня вышел некудышный, но зато расставались мы в 3 часа ночи уже почти друзьями. Такая была история.

Отсмеявшись, официанты Василиос, Маки и Бени спросили, чем же мы намерены заняться сегодня.

Надо сказать, что мы знатно всех удивляли, шляясь по старым заброшеным пешеходным дорогам из одной деревни в другую. Это мощеные черным камнем дороги были полны открытий и приятных находок типа зарослей дикого винограда, удивительных ландшафтов и приключений. Возвращаясь вечером в таверну, мы пересказывали все в красках: как попали в проливной ливень с грозой, находясь на самой вершине единственной на острове горы, как видели заброшенные поселения в скалах и многое другое. Нашей очередной целью было дойти до Эмборио — деревни с такими узкими белоснежными улицами, что блуждая по ним, перестаешь понимать, где небо, а где земля.

Но старший официант Бени сказал: «Отложите это! Сегодня большой церковный праздник в Тирассии, там будет фестиваль по этому поводу. Через 10 минут будет паром, скорее бегите!»

Тирассия — это вторая часть некогда круглого острова Стронгили. Когда в древние времена произошло одно из самых сильных извержений вулкана в центре острова, погубившего минойцев, то образовались два месяцеподобных куска: побольше — Санторини и поменьше — Тирассия. Ее почти не коснулся туристический бум Санторини, и, обладая теми же природными и архитектурными красотами, она пока что ведет жизнь Золушки, а не принцессы.

На пароме, пристроившись среди бабушек в черном и наряженных мам с детьми, мы попытались выяснить у матроса подробности праздника. Он рассказал, что в центре Тирассии есть церковь, которая посвящена Богородице Исцеляющей (Панагия Ятрисса). В ней находится одна из самых почитаемых чудотворных икон, к которой приезжают люди из всей Греции, чтобы попросить здоровья себе и близким. И многим помогает, что доказывают примеры из жизни его друзей и знакомых.

У причала в Тирассии приехавших ждал автобус. Я представления не имела, куда именно нам надо ехать, и поэтому все высматривала большую церковь. Но при подъезде к одной из деревень вдруг услышала громкую музыку и увидела танцующих людей. Честно говоря, я даже не подумала, что это наше место назначения. Водитель автобуса обернулся и почему-то с суровым видом сказал мне: «Go!», а сам поехал дальше. Мы вышли и обнаружили, что все веселье происходит прямо под навесом церкви.

Служба к этому моменту уже закончилась и мы смогли войти.. Церковь, пахнущая воском и базиликом, оказалась совсем крошечной. Темная икона в серебряном окладе висела на почетном месте, а все пространство вокруг нее было завешано серебряными табличками, которые прихожане дарят в благодарность за исполненное чудо. Рядами вдоль стен и на окнах красовались восковые пупсы разных размеров — не зря считается, что Панагия Ятрисса помогает в заведении детей.

В это время снаружи уже начались танцы. Вернее, танец. Он был всего один, но повторялся много раз. В первой части все водят что-то типа хоровода, а потом разбиваются на пары и танцуют по двое. Первую часть запомнить легко, но вторая была очень сложной: все становились парами и кружились в каком-то подобии деревенского менуэта. Все движения танца, родом откуда-то из глубокого средневековья, исполнялись всеми жителями с безукоризненной четкостью и грацией: его танцевал и скрюченный возрастом старичок, и подростки, и даже местный священник, задорно подоткнувший полы своей рясы.

Среди местных мы чувствовали себя поначалу слегка неуютно. Но вернувшийся водитель автобуса вместе с кондуктором, вспомнил нас и предложил присоединиться к праздничной трапезе. Мы разговорились с ними, а потом к нашей компании стали присоединяться и другие люди. Все знакомились, интересовались, кто мы такие и непременно старались угостить нас. Удивительно, мы были единственными иностранцами на этом празднике, а в то же самое время через небольшой пролив от нас, там наверху в Иа, туристы создавали плотную пробку на пешеходных улицах!

Праздник тем временем подходил к своему апогею. Музыканты пересели за общий стол, а священник вдруг откуда-то достал пистолет и начал палить в воздух! Признаюсь, я не видела в жизни зрелища более странного! Местные же дети, восприняв это как знак к началу настоящего веселья, начали кидать на дорогу петарды! Вот это был шум!

Жаль, но последний паром на Санторини уходил уже в 4 часа дня. Пора было со всеми прощаться. Обменявшись со всеми адресами и телефонами, мы собрались идти до пристани пешком, но один из новых знакомых настоял, чтобы мы доехали с ним до порта на машине и непременно выпили чашечку кофе по прибытию в Амуди.

Все знают, что греки — удивительно гостеприимные люди. Но сколько туристов видят они каждый сезон? Поэтому я никак не могла ожидать, что почти через полгода, зимним вечером на дисплее мого телефона высветится неизвестный номер и взволнованный голос на смеси греческого и английского скажет: «С днем ангела, Анна! Долгих лет! Это я, Григорий! Помните меня с праздника Панагии Ятриссы? 21 сентября! Обязательно приезжайте снова, в этом году я купил новую лодку!»

Разве можно отказаться от такого приглашения?