ОСТРОВ НЕВЕЗЕНИЯ
28.07.2003 00:00
"Слетай на Кипр, поправь здоровье"
- Путевку на Кипр мне купил сын в каком-то турагентстве на Ломоносовском проспекте, - рассказывает "Известиям" Валентина Эпп. - Купив путевку, сын сказал: "Слетай на Кипр, поправь свое здоровье, там очень хорошо". Я полетела. У меня одна почка. Летом в Москве тяжело: давление прыгает, ноги распухают. А туда прилетела, и на третий день у меня все пришло в норму. Давление урегулировалось, опухоли на суставах спали. Словом, я ожила.
Условия в "Аматис-апартамент", где я жила, были замечательные. У меня были две комнаты и кухня. Питание одноразовое, но я приспособилась ездить на недорогой рынок и готовить сама, так что проживание было более чем дешевым. За две недели я потратила на еду менее 100 долларов. Словом, мне там так понравилось, что я решила продлить отдых. Я посоветовалась с отдыхающими на пляже, и они сказали, что остаться здесь можно без особых проблем, причем не продлевая визы. Однако я как законопослушный человек первым делом рассказала о своих намерениях директору апартаментов. Он сказал, что проживание без путевки в отеле дороговато, но неподалеку сдают квартиры. И дал несколько адресов. Что касается визы, то ее можно продлить в иммиграционном центре в Никосии.
Моя путевка заканчивалась 25 мая, а за три дня до этого, то есть 22-го числа, я отправилась в Никосию. В центре моему визиту удивились: "Зачем вы сюда приехали? У вас в Лимасоле свой "иммигрейшн". Я вернулась обратно, но в "иммигрейшн" не успела. А потом были выходные. После выходных, а это уже был день моего отлета, я пришла в офис, где мне дали номерок на 3 июня. То есть я должна была прийти на собеседование через неделю. Я дважды переспросила, не будет ли у меня неприятностей с полицией, ведь моя путевка закончилась. Мне сказали, что не будет. Я сняла номер в отеле, поскольку ночевать было негде, и еще неделю загорала на пляже. А утром 3 июня явилась в контору.
"Что вы не едете в вашу Украину? Там тоже жарко!"
На мое несчастье в тот день было много народу, так что на прием к начальству я попала только к часу. Время собеседования вышло. Беседовать со мной не стали, но сняли отпечатки пальцев и сказали, чтобы я пришла завтра. На следующий день в 7 утра я снова была в конторе. Пока стояла, привезли группу никарагуанцев. Их было человек пятнадцать. Они все были в наручниках. Когда их оформили, привезли еще одну группу из Зимбабве. Словом, принимать начали только в 12 часов. Я вошла первая, и полицейский, который проводил собеседование, с порога начал кричать. Он плохо говорил по-русски, и я не сразу поняла, чем он возмущен. Потом до меня дошло.
- Почему вы хотите здесь остаться? - спрашивал он. - Что вы не едете в вашу Украину? Там тоже жарко!
Я как могла объяснила, что мне здесь очень нравится, и потом - я уже здесь, а мысли об Украине как-то не пришли в голову. Он выпроводил меня в коридор и указал пальцем на стул. Через полчаса снова вызвал и спросил: не раздумала ли я? Я сказала, что нет, и он снова выпроводил меня, однако уже не в коридор, а в кабинет, где у меня снимали отпечатки пальцев. Немного погодя туда же втолкнули какую-то прибалтийку, по виду - девицу легкого поведения, а вслед за ней - двух китаянок, тоже жриц любви. Затем нас пригласили на выход, посадили в машину и куда-то повезли. Когда мы приехали на место, я с удивлением увидела на здании флаг с синим крестом.
"Вы что, не понимаете? Вы в тюрьме!"
Мы въехали в глухой двор. Там уже жалась по углам группа никарагуанцев. Их вид был унылым. Я огляделась. Вокруг одни полицейские. Нас завели в помещение и посадили на лавки. Затем начали по одному приглашать в кабинет. Когда пригласили меня, девушка в полицейской форме забрала у меня целлофановый пакет и сумочку, в которой лежали загранпаспорт, телефон и портмоне с 76 евро. Я спросила: "Что это значит?"
- Вы что, не понимаете, - ответила она. - Вы в тюрьме.
Мои ноги подкосились, в глазах потемнело. Дальше все было как во сне. Ведь я в жизни не была в тюрьме. Я начала возмущаться, требовать объяснений: что я совершила? Но меня не слушали.
- Все вопросы к "иммигрейшн", - отвечали они.
Шок был настолько сильным, что я и не очень сопротивлялась, когда меня отводили в камеру. Там камеры для каждого человека отдельные. Вместо дверей - решетки. В соседнюю камеру посадили прибалтийку, рядом с ней - китаянок.
"Русские здесь сидят месяцами"
Когда я опомнилась, начала подзывать охрану. Но девушки из охраны не понимали по-русски. Я попросила прибалтийку перевести, что по поводу меня вышло какое-то недоразумение. Я просила: пусть мне объяснят, за что меня посадили, или на худой конец пусть дадут адвоката. Прибалтийка усмехнулась и спросила:
- Вы что, здесь в первый раз?
- Конечно, в первый! Мне 63 года. Я инвалид. У меня за всю жизнь ни одного конфликта с правоохранительными органами.
Прибалтийка отмахнулась, но тут в разговор вмешалась другая соотечественница, сидящая напротив:
- Кричать бесполезно, - сказала она. - Здесь никто вас не услышит, никто к вам не придет, пока за вас не заплатят. Русские здесь сидят месяцами.
Ее звали Галей. Она поведала мне свою историю. На Кипре она уже четыре года. Мечтала получить гражданство. Для этого работала как лошадь и копила деньги. Договорилась с одним киприотом насчет фиктивного брака. Но едва он получил деньги, тут же сдал ее в тюрьму. Еще она рассказала, что за стеной сидит супружеская пара. Супругов пригласила на Кипр по трудовой визе одна киприотка ухаживать за ее престарелой матерью. Полгода они ухаживали, но когда потребовали расчет, хозяйка позвонила в полицию, и их также препроводили в тюрьму. "А за день до меня, - продолжала рассказывать Галя, - сидела бригада строителей из Курска. Их также пригласили на работу по трудовой визе. Однако по завершении строительства хозяева вместо расчета вызвали полицию. Их визы оказались просроченными, и строителей бросили в тюрьму. Они просидели 22 дня. Просидели бы еще, если бы родственники не выслали им деньги на обратную дорогу".
- Как же так? - не верила я. - На Кипре есть российское представительство. Оно обязано защищать нас. Нужно немедленно позвонить в консульство.
Галя посмеялась над моей наивностью и сказала, что в консульство сообщают в тот же день, как определяют в тюрьму. Но русские консульства не занимаются проблемами своих граждан. Тем не менее, по словам Гали, она после депортации в Россию намерена снова вернуться на Кипр. Хотя здесь и обращаются с русскими по-свински, в России еще хуже, считает она.
- Честно скажу: я не сразу поверила Гале, - вспоминает Валентина Эпп. - Однако на второй день своими глазами увидела, как к прибалтийке явился представитель, хотя прибалтийского представительства на Кипре нет. Он спросил, как с ней тут обращаются. Прибалтийка ответила: "Ужасно. Я привыкла по утрам пить кофе!" Сразу же после этого нам всем стали давать кофе. А до этого давали только полстакана простокваши, каравай хлеба и кусочек сыра. Это на весь день. Вскоре и к китаянкам пришел китайский дипломат. Через день прибалтийку с китаянками выпустили, а мы как сидели, так и сидим. И никто к нам не приходил. Не знаю, сколько бы это продлилось, если бы не мои знакомые по отелю, которым я, на мое счастье, дала дублинский телефон моей дочери...
"Когда офицер узнал, что я гражданка Ирландии, его голос задрожал"
- Когда мне позвонили и сказали, что моя мама в тюрьме, - рассказывает "Известиям" дочь Валентины Эпп Виктория, - я не поверила ушам. Моя мама за всю жизнь никому не сделала плохого. Она почтенная женщина, к тому же - больной человек. И вот ее соседи по отелю сообщают, что она сидит в кипрской тюрьме с проститутками. Я сразу кинулась к компьютеру и стала через Интернет разыскивать нужные номера. Нашла телефон центральной полиции, затем телефон иммиграционного офиса. Я разговаривала с тюрьмой, затем с адвокатом. Мне удалось узнать, что ее увезли из иммиграционной полиции. Я созвонилась с полицией, с тем самым офицером, который ее непосредственно задержал. Я спросила, за что он отправил в тюрьму мою мать. Офицер в грубой форме ответил, что не намерен разглашать служебную информацию. Я спросила его имя. Он отказался назвать. Сказал: если вы приедете ко мне в офис, тогда, может, скажу свое имя. Когда он узнал, что я гражданка Ирландии, а не России, то стал разговаривать намного почтительнее. А до этого просто орал. Словом, я ему сказала так: "Если я прилечу из Дублина, то уже не к вам приду, а в суд, и тогда на суде вы мне скажете свое имя". После этих слов у него стал дрожать голос. Офицер продиктовал мне номер телефона тюрьмы, и на этом наш разговор завершился. Я позвонила в тюрьму, и там мне объяснили, что они ничего не решают. Все решает "иммигрейшн". Я тут же заказала билет на Кипр. Однако через полчаса мне перезвонили из тюрьмы и сказали, что прилетать мне нет необходимости, поскольку маму уже отправили в Россию.
"На тебе адвоката!"
- Я просидела четыре дня, - продолжает рассказывать Валентина Сергеевна, - о своем состоянии говорить не буду. На третий день к вечеру мои знакомые по отелю принесли передачу, написав на газете, что они позвонили моей дочери. На следующее утро пришел тюремщик с переводчицей и спросил, кто по поводу меня звонил из Ирландии. Я ответила, что дочь. Через полчаса меня внезапно вывели из "клетки" и отконвоировали в кабинет, где за столом сидела женщина в полицейской форме. На столе лежали моя сумочка и пакет. Она пододвинула мне бумагу и предложила расписаться.
- Расписывайтесь! - резко и зло сказала она.
- А в чем, собственно, дело? - удивилась я.
- Ваша дочь заплатила за ваш билет. Быстрее расписывайтесь! Ваш самолет ждет!
- Милая девушка, - ответила я. - Я нигде расписываться не буду, пока мне не объяснят, за что меня кинули сюда. Я требую адвоката.
Служащая выскочила из-за стола и с криком "на тебе адвоката" дважды ударила меня по лицу. От неожиданности я свалилась с табуретки. От обиды я себя уже не помнила. Сидя на полу, я кричала:
- Если так, я отсюда вообще не выйду.
Она нажала на кнопку, и в кабинет вошли два конвоира. Они грубо схватили меня за руки и поволокли по коридору. Вытащив на улицу, начали запихивать в машину. Со мной случилась истерика. Я начала упираться и требовать, чтобы мне немедленно предоставили адвоката. Меня кинули на заднее сиденье. Мои ноги торчали наружу. Их грубо забили дверцей, и машина на огромной скорости понеслась в аэропорт. Я стала требовать, чтобы заехали в отель за вещами, поскольку там у меня не только одежда, но и все документы, а кроме того, в отеле идет счет. Водитель остановил машину, вывел меня на шоссе (а он был здоровый - более двух метров ростом) и что было сил врезал мне в лоб. Он закрутил мне руки, надел наручники и давай хлестать по щекам. После чего снова закинул на заднее сиденье. Мой лоб стал распухать. У него на пальце, видимо, был перстень: синяк на лбу не сходил больше месяца.
Мы подъехали к самолету. Меня вытащили из машины и под конвоем полицейских повели к самолету. Только на трапе расстегнули наручники и снова сунули бумажку для подписи. Я отрицательно покачала головой и снова поинтересовалась насчет вещей.
- Они в самолете, - ответили конвоиры и грубо впихнули в салон.
Стюардесса посадила меня на место по моему же просроченному билету. Так я узнала, что они меня обманули, будто дочь заплатила за билет.
"С первых моих слов в МИД бросали трубку"
- Прилетаю в Москву, подхожу к месту выдачи багажа, жду, - продолжает рассказывать Валентина Сергеевна. - Моих вещей нет. Что делать? У меня из документов только загранпаспорт со штампом "Депортация". Ничего не остается, как идти на таможню и оформлять пропажу чемодана. В чемодане у меня внутренний паспорт, сберкнижка, пенсионная книжка. Теперь я практически никто. Я не могу ни снять деньги с книжки, ни получить пенсию, ни даже проехать в метро - как пенсионерка - бесплатно. Меня может остановить любой милиционер и отправить в "обезьянник". Из аэропорта я сразу поехала в поликлинику. Там мне оказали помощь и документально засвидетельствовали следы побоев. Свидетельство я отправила по факсу адвокату на Кипре, которого наняла дочь уже после высылки. После этого начала мыкаться по инстанциям. Я обратилась с претензиями в Центр Совета Европы по правам человека, затем - в Центр содействия международной защите, затем - в Иностранную юридическую коллегию. Везде был один ответ: "Обращайтесь к своим". Попыталась обратиться к своим. В МИД меня дальше охраны не пустили. Я пыталась поговорить по телефону, но с первых же слов на том конце провода бросали трубку. Тогда я отправила факс со своими претензиями, но, естественно, никакого ответа не получила. Единственное, чего я добилась благодаря дочери, - наняла адвоката на Кипре. Вот уже более полутора месяцев я живу в Москве без документов и не знаю, как их забрать из отеля на Кипре, где по-прежнему идет счет за проживание.
"Мне не удалось добиться объяснений"
- Никаких оснований для ее задержания не было, - заявил "Известиям" кипрский адвокат Папаетис Кливула, которого наняла дочь Валентины Сергеевны. - Тем более непонятно, почему ее депортация была произведена в пожарном порядке. Между Россией и Республикой Кипр действует соглашение 1994 года о безвизовом режиме. Российский гражданин имеет право находиться на Кипре без оформления визы до 90 дней. Достаточно прийти в иммиграционный центр и показать энное количество денег на проживание. За какое нарушение Валентина Эпп была препровождена в тюрьму, я не знаю. Мне не удалось добиться от полицейских каких-либо внятных объяснений. Предполагаю, что Валентина Сергеевна недостаточно хорошо владела английским и не смогла понятно рассказать о своих намерениях.
Папаетис Кливула также сообщил, что ему удалось забрать из отеля вещи Валентины Эпп. Однако, как их переправить в Россию, он не знает.
"Претензии не к нам"
"Известиям" удалось связаться с полицейским, который определил нашу соотечественницу в тюрьму. Его зовут Паблисом. Свою фамилию он назвать категорически отказался. Однако Валентину Эпп офицер помнил прекрасно.
- Все дело в том, что она нарушила визовый режим, - пояснил он "Известиям", - и нелегально пребывала на острове с мая по июнь. Мы действовали в рамках закона.
"Известия" связались с русским посольством на Кипре, и вот что рассказал нам по этому делу дипломат Владимир Майстренко:
- Нами от кипрской полиции было получено уведомление, что 4 июня была задержана госпожа Эпп за незаконное пребывание на Кипре. 8 июня посольство получило уведомление, что она выслана за пределы республики. Никаких обращений ни со стороны гражданки Эпп, ни со стороны кипрских властей в консульский отдел посольства не было. У консула нет возможности реагировать на каждый случай задержания, поскольку в сезон таких уведомлений поступает ежедневно около пятнадцати. Что касается разговоров, что невозможно заявить о своих претензиях, находясь в тюрьме, - это разговоры досужие. Многие граждане Российской Федерации, которые попадали в аналогичные ситуации, связывались с нами, и мы выезжали в тюрьму. Госпожа Эпп должна была требовать, чтобы ей дали возможность позвонить в посольство. Так что претензии не к нам. И, кстати, не к кипрским властям. Несмотря на то что у нас с Кипром существует соглашение о безвизовом режиме, согласно ему же кипрские власти могут выслать за пределы республики любого туриста по каким-то своим мотивам и без объяснения причин.
ОСТРОВ НЕВЕЗЕНИЯ
Никогда не зарекайся от тюрьмы, каким бы честным и законопослушным ты ни был. 63-летняя россиянка Валентина Эпп, никогда в жизни не нарушавшая законы, попала в тюрьму из-за своего чрезмерного законопослушания. И где? На острове Кипр. Если бы ее дочь не была замужем за гражданином Ирландии, сидеть бы ей в "клетке" до сегодняшнего дня, поскольку за рубежом до русских нет дела ни международным комитетам по правам человека, ни российским консульствам. Валентину Сергеевну депортировали на родину без вещей, денег и документов, предварительно жестоко избив. Власти Кипра до сих пор не дали ответа, за что они бросили в тюрьму гражданку России. А наши дипломаты на курортном острове считают, что они ни при чем."Слетай на Кипр, поправь здоровье"
- Путевку на Кипр мне купил сын в каком-то турагентстве на Ломоносовском проспекте, - рассказывает "Известиям" Валентина Эпп. - Купив путевку, сын сказал: "Слетай на Кипр, поправь свое здоровье, там очень хорошо". Я полетела. У меня одна почка. Летом в Москве тяжело: давление прыгает, ноги распухают. А туда прилетела, и на третий день у меня все пришло в норму. Давление урегулировалось, опухоли на суставах спали. Словом, я ожила.
Условия в "Аматис-апартамент", где я жила, были замечательные. У меня были две комнаты и кухня. Питание одноразовое, но я приспособилась ездить на недорогой рынок и готовить сама, так что проживание было более чем дешевым. За две недели я потратила на еду менее 100 долларов. Словом, мне там так понравилось, что я решила продлить отдых. Я посоветовалась с отдыхающими на пляже, и они сказали, что остаться здесь можно без особых проблем, причем не продлевая визы. Однако я как законопослушный человек первым делом рассказала о своих намерениях директору апартаментов. Он сказал, что проживание без путевки в отеле дороговато, но неподалеку сдают квартиры. И дал несколько адресов. Что касается визы, то ее можно продлить в иммиграционном центре в Никосии.
Моя путевка заканчивалась 25 мая, а за три дня до этого, то есть 22-го числа, я отправилась в Никосию. В центре моему визиту удивились: "Зачем вы сюда приехали? У вас в Лимасоле свой "иммигрейшн". Я вернулась обратно, но в "иммигрейшн" не успела. А потом были выходные. После выходных, а это уже был день моего отлета, я пришла в офис, где мне дали номерок на 3 июня. То есть я должна была прийти на собеседование через неделю. Я дважды переспросила, не будет ли у меня неприятностей с полицией, ведь моя путевка закончилась. Мне сказали, что не будет. Я сняла номер в отеле, поскольку ночевать было негде, и еще неделю загорала на пляже. А утром 3 июня явилась в контору.
"Что вы не едете в вашу Украину? Там тоже жарко!"
На мое несчастье в тот день было много народу, так что на прием к начальству я попала только к часу. Время собеседования вышло. Беседовать со мной не стали, но сняли отпечатки пальцев и сказали, чтобы я пришла завтра. На следующий день в 7 утра я снова была в конторе. Пока стояла, привезли группу никарагуанцев. Их было человек пятнадцать. Они все были в наручниках. Когда их оформили, привезли еще одну группу из Зимбабве. Словом, принимать начали только в 12 часов. Я вошла первая, и полицейский, который проводил собеседование, с порога начал кричать. Он плохо говорил по-русски, и я не сразу поняла, чем он возмущен. Потом до меня дошло.
- Почему вы хотите здесь остаться? - спрашивал он. - Что вы не едете в вашу Украину? Там тоже жарко!
Я как могла объяснила, что мне здесь очень нравится, и потом - я уже здесь, а мысли об Украине как-то не пришли в голову. Он выпроводил меня в коридор и указал пальцем на стул. Через полчаса снова вызвал и спросил: не раздумала ли я? Я сказала, что нет, и он снова выпроводил меня, однако уже не в коридор, а в кабинет, где у меня снимали отпечатки пальцев. Немного погодя туда же втолкнули какую-то прибалтийку, по виду - девицу легкого поведения, а вслед за ней - двух китаянок, тоже жриц любви. Затем нас пригласили на выход, посадили в машину и куда-то повезли. Когда мы приехали на место, я с удивлением увидела на здании флаг с синим крестом.
"Вы что, не понимаете? Вы в тюрьме!"
Мы въехали в глухой двор. Там уже жалась по углам группа никарагуанцев. Их вид был унылым. Я огляделась. Вокруг одни полицейские. Нас завели в помещение и посадили на лавки. Затем начали по одному приглашать в кабинет. Когда пригласили меня, девушка в полицейской форме забрала у меня целлофановый пакет и сумочку, в которой лежали загранпаспорт, телефон и портмоне с 76 евро. Я спросила: "Что это значит?"
- Вы что, не понимаете, - ответила она. - Вы в тюрьме.
Мои ноги подкосились, в глазах потемнело. Дальше все было как во сне. Ведь я в жизни не была в тюрьме. Я начала возмущаться, требовать объяснений: что я совершила? Но меня не слушали.
- Все вопросы к "иммигрейшн", - отвечали они.
Шок был настолько сильным, что я и не очень сопротивлялась, когда меня отводили в камеру. Там камеры для каждого человека отдельные. Вместо дверей - решетки. В соседнюю камеру посадили прибалтийку, рядом с ней - китаянок.
"Русские здесь сидят месяцами"
Когда я опомнилась, начала подзывать охрану. Но девушки из охраны не понимали по-русски. Я попросила прибалтийку перевести, что по поводу меня вышло какое-то недоразумение. Я просила: пусть мне объяснят, за что меня посадили, или на худой конец пусть дадут адвоката. Прибалтийка усмехнулась и спросила:
- Вы что, здесь в первый раз?
- Конечно, в первый! Мне 63 года. Я инвалид. У меня за всю жизнь ни одного конфликта с правоохранительными органами.
Прибалтийка отмахнулась, но тут в разговор вмешалась другая соотечественница, сидящая напротив:
- Кричать бесполезно, - сказала она. - Здесь никто вас не услышит, никто к вам не придет, пока за вас не заплатят. Русские здесь сидят месяцами.
Ее звали Галей. Она поведала мне свою историю. На Кипре она уже четыре года. Мечтала получить гражданство. Для этого работала как лошадь и копила деньги. Договорилась с одним киприотом насчет фиктивного брака. Но едва он получил деньги, тут же сдал ее в тюрьму. Еще она рассказала, что за стеной сидит супружеская пара. Супругов пригласила на Кипр по трудовой визе одна киприотка ухаживать за ее престарелой матерью. Полгода они ухаживали, но когда потребовали расчет, хозяйка позвонила в полицию, и их также препроводили в тюрьму. "А за день до меня, - продолжала рассказывать Галя, - сидела бригада строителей из Курска. Их также пригласили на работу по трудовой визе. Однако по завершении строительства хозяева вместо расчета вызвали полицию. Их визы оказались просроченными, и строителей бросили в тюрьму. Они просидели 22 дня. Просидели бы еще, если бы родственники не выслали им деньги на обратную дорогу".
- Как же так? - не верила я. - На Кипре есть российское представительство. Оно обязано защищать нас. Нужно немедленно позвонить в консульство.
Галя посмеялась над моей наивностью и сказала, что в консульство сообщают в тот же день, как определяют в тюрьму. Но русские консульства не занимаются проблемами своих граждан. Тем не менее, по словам Гали, она после депортации в Россию намерена снова вернуться на Кипр. Хотя здесь и обращаются с русскими по-свински, в России еще хуже, считает она.
- Честно скажу: я не сразу поверила Гале, - вспоминает Валентина Эпп. - Однако на второй день своими глазами увидела, как к прибалтийке явился представитель, хотя прибалтийского представительства на Кипре нет. Он спросил, как с ней тут обращаются. Прибалтийка ответила: "Ужасно. Я привыкла по утрам пить кофе!" Сразу же после этого нам всем стали давать кофе. А до этого давали только полстакана простокваши, каравай хлеба и кусочек сыра. Это на весь день. Вскоре и к китаянкам пришел китайский дипломат. Через день прибалтийку с китаянками выпустили, а мы как сидели, так и сидим. И никто к нам не приходил. Не знаю, сколько бы это продлилось, если бы не мои знакомые по отелю, которым я, на мое счастье, дала дублинский телефон моей дочери...
"Когда офицер узнал, что я гражданка Ирландии, его голос задрожал"
- Когда мне позвонили и сказали, что моя мама в тюрьме, - рассказывает "Известиям" дочь Валентины Эпп Виктория, - я не поверила ушам. Моя мама за всю жизнь никому не сделала плохого. Она почтенная женщина, к тому же - больной человек. И вот ее соседи по отелю сообщают, что она сидит в кипрской тюрьме с проститутками. Я сразу кинулась к компьютеру и стала через Интернет разыскивать нужные номера. Нашла телефон центральной полиции, затем телефон иммиграционного офиса. Я разговаривала с тюрьмой, затем с адвокатом. Мне удалось узнать, что ее увезли из иммиграционной полиции. Я созвонилась с полицией, с тем самым офицером, который ее непосредственно задержал. Я спросила, за что он отправил в тюрьму мою мать. Офицер в грубой форме ответил, что не намерен разглашать служебную информацию. Я спросила его имя. Он отказался назвать. Сказал: если вы приедете ко мне в офис, тогда, может, скажу свое имя. Когда он узнал, что я гражданка Ирландии, а не России, то стал разговаривать намного почтительнее. А до этого просто орал. Словом, я ему сказала так: "Если я прилечу из Дублина, то уже не к вам приду, а в суд, и тогда на суде вы мне скажете свое имя". После этих слов у него стал дрожать голос. Офицер продиктовал мне номер телефона тюрьмы, и на этом наш разговор завершился. Я позвонила в тюрьму, и там мне объяснили, что они ничего не решают. Все решает "иммигрейшн". Я тут же заказала билет на Кипр. Однако через полчаса мне перезвонили из тюрьмы и сказали, что прилетать мне нет необходимости, поскольку маму уже отправили в Россию.
"На тебе адвоката!"
- Я просидела четыре дня, - продолжает рассказывать Валентина Сергеевна, - о своем состоянии говорить не буду. На третий день к вечеру мои знакомые по отелю принесли передачу, написав на газете, что они позвонили моей дочери. На следующее утро пришел тюремщик с переводчицей и спросил, кто по поводу меня звонил из Ирландии. Я ответила, что дочь. Через полчаса меня внезапно вывели из "клетки" и отконвоировали в кабинет, где за столом сидела женщина в полицейской форме. На столе лежали моя сумочка и пакет. Она пододвинула мне бумагу и предложила расписаться.
- Расписывайтесь! - резко и зло сказала она.
- А в чем, собственно, дело? - удивилась я.
- Ваша дочь заплатила за ваш билет. Быстрее расписывайтесь! Ваш самолет ждет!
- Милая девушка, - ответила я. - Я нигде расписываться не буду, пока мне не объяснят, за что меня кинули сюда. Я требую адвоката.
Служащая выскочила из-за стола и с криком "на тебе адвоката" дважды ударила меня по лицу. От неожиданности я свалилась с табуретки. От обиды я себя уже не помнила. Сидя на полу, я кричала:
- Если так, я отсюда вообще не выйду.
Она нажала на кнопку, и в кабинет вошли два конвоира. Они грубо схватили меня за руки и поволокли по коридору. Вытащив на улицу, начали запихивать в машину. Со мной случилась истерика. Я начала упираться и требовать, чтобы мне немедленно предоставили адвоката. Меня кинули на заднее сиденье. Мои ноги торчали наружу. Их грубо забили дверцей, и машина на огромной скорости понеслась в аэропорт. Я стала требовать, чтобы заехали в отель за вещами, поскольку там у меня не только одежда, но и все документы, а кроме того, в отеле идет счет. Водитель остановил машину, вывел меня на шоссе (а он был здоровый - более двух метров ростом) и что было сил врезал мне в лоб. Он закрутил мне руки, надел наручники и давай хлестать по щекам. После чего снова закинул на заднее сиденье. Мой лоб стал распухать. У него на пальце, видимо, был перстень: синяк на лбу не сходил больше месяца.
Мы подъехали к самолету. Меня вытащили из машины и под конвоем полицейских повели к самолету. Только на трапе расстегнули наручники и снова сунули бумажку для подписи. Я отрицательно покачала головой и снова поинтересовалась насчет вещей.
- Они в самолете, - ответили конвоиры и грубо впихнули в салон.
Стюардесса посадила меня на место по моему же просроченному билету. Так я узнала, что они меня обманули, будто дочь заплатила за билет.
"С первых моих слов в МИД бросали трубку"
- Прилетаю в Москву, подхожу к месту выдачи багажа, жду, - продолжает рассказывать Валентина Сергеевна. - Моих вещей нет. Что делать? У меня из документов только загранпаспорт со штампом "Депортация". Ничего не остается, как идти на таможню и оформлять пропажу чемодана. В чемодане у меня внутренний паспорт, сберкнижка, пенсионная книжка. Теперь я практически никто. Я не могу ни снять деньги с книжки, ни получить пенсию, ни даже проехать в метро - как пенсионерка - бесплатно. Меня может остановить любой милиционер и отправить в "обезьянник". Из аэропорта я сразу поехала в поликлинику. Там мне оказали помощь и документально засвидетельствовали следы побоев. Свидетельство я отправила по факсу адвокату на Кипре, которого наняла дочь уже после высылки. После этого начала мыкаться по инстанциям. Я обратилась с претензиями в Центр Совета Европы по правам человека, затем - в Центр содействия международной защите, затем - в Иностранную юридическую коллегию. Везде был один ответ: "Обращайтесь к своим". Попыталась обратиться к своим. В МИД меня дальше охраны не пустили. Я пыталась поговорить по телефону, но с первых же слов на том конце провода бросали трубку. Тогда я отправила факс со своими претензиями, но, естественно, никакого ответа не получила. Единственное, чего я добилась благодаря дочери, - наняла адвоката на Кипре. Вот уже более полутора месяцев я живу в Москве без документов и не знаю, как их забрать из отеля на Кипре, где по-прежнему идет счет за проживание.
"Мне не удалось добиться объяснений"
- Никаких оснований для ее задержания не было, - заявил "Известиям" кипрский адвокат Папаетис Кливула, которого наняла дочь Валентины Сергеевны. - Тем более непонятно, почему ее депортация была произведена в пожарном порядке. Между Россией и Республикой Кипр действует соглашение 1994 года о безвизовом режиме. Российский гражданин имеет право находиться на Кипре без оформления визы до 90 дней. Достаточно прийти в иммиграционный центр и показать энное количество денег на проживание. За какое нарушение Валентина Эпп была препровождена в тюрьму, я не знаю. Мне не удалось добиться от полицейских каких-либо внятных объяснений. Предполагаю, что Валентина Сергеевна недостаточно хорошо владела английским и не смогла понятно рассказать о своих намерениях.
Папаетис Кливула также сообщил, что ему удалось забрать из отеля вещи Валентины Эпп. Однако, как их переправить в Россию, он не знает.
"Претензии не к нам"
"Известиям" удалось связаться с полицейским, который определил нашу соотечественницу в тюрьму. Его зовут Паблисом. Свою фамилию он назвать категорически отказался. Однако Валентину Эпп офицер помнил прекрасно.
- Все дело в том, что она нарушила визовый режим, - пояснил он "Известиям", - и нелегально пребывала на острове с мая по июнь. Мы действовали в рамках закона.
"Известия" связались с русским посольством на Кипре, и вот что рассказал нам по этому делу дипломат Владимир Майстренко:
- Нами от кипрской полиции было получено уведомление, что 4 июня была задержана госпожа Эпп за незаконное пребывание на Кипре. 8 июня посольство получило уведомление, что она выслана за пределы республики. Никаких обращений ни со стороны гражданки Эпп, ни со стороны кипрских властей в консульский отдел посольства не было. У консула нет возможности реагировать на каждый случай задержания, поскольку в сезон таких уведомлений поступает ежедневно около пятнадцати. Что касается разговоров, что невозможно заявить о своих претензиях, находясь в тюрьме, - это разговоры досужие. Многие граждане Российской Федерации, которые попадали в аналогичные ситуации, связывались с нами, и мы выезжали в тюрьму. Госпожа Эпп должна была требовать, чтобы ей дали возможность позвонить в посольство. Так что претензии не к нам. И, кстати, не к кипрским властям. Несмотря на то что у нас с Кипром существует соглашение о безвизовом режиме, согласно ему же кипрские власти могут выслать за пределы республики любого туриста по каким-то своим мотивам и без объяснения причин.
КОММЕНТАРИИ
Форум для отзывов 11 не существует.
