20.01.2004 00:00
За кулисами
Интервью с Марком Азовым - автором бессмертных монологов Аркадия Райкина. Писателем, драматургом, сатириком, актёром, главным редактором литературно-художественного журнала «Галилея» и главным режиссёром одноименного театра. Членом Союза писателей и просто хорошим человеком, всегда оптимистически настроенным.
- Марк Яковлевия, как Вам удаётся сочетать столько профессий, столько должностей, такое количество работы?
Марк Азов. Когда-то, принимая в комсомол, спрашивали: "Сколько должностей у товарища Сталина?"
У меня сейчас почти столько.
Но главным режиссером театра я все же не являюсь, хотя являюсь его родителем: зачал, кормлю своими пьесами и наставляю на путь истинный через режиссера Зигмунда Белевича, хотя это все равно, что руководить сыном через невестку или дочерью через зятя. Но Зигмунд окончил "Щуку" - знаменитое театральное училище в Москве и 20 лет работал режиссером.
Я же театральных заведений не кончал ( всего-навсего филфак университета), но лет сорок, если не все пятьдесят, был режиссером при режиссерах. Оба моих долговременных соавтора были режиссерами: Володя Тихвинский - в театре, Валера Михайловский в кино. Мало того, что в пьесы и сценарии уже закладывалось режиссерское решение, я тенью следовал за режиссером на сценической площадке и подрывал его авторитет, нашептывая на ушко разные свои советы. Но все же я не режиссер не потому, что опыта нет или образование не позволяет, а потому, что тот знает точно, что бог есть, так как бог - это он сам. А я не настолько в себе уверен.
Когда-то, еще в нашей общей молодости Володя Тихвинский ставил театрализованное представление цыганского ансамбля. И был момент, когда он дал цыганке мизансцену, при которой ей пришлось бы переступить через кнут, брошенный цыганом. Весь табор упал на колени, они предлагали режиссеру шапку денег : "Бери что хочешь - только пусть она пойдет куда-нибудь в другую сторону!"
Оказалось - переступить через кнут - это нарушение какого-то ужасного табу. Но режиссер был неумолим, и только по моему закулисному настоянию в конце концов отменил свое решение. Я на такое ослиное упрямство, пусть меня простят все почившие в бозе и ныне живущие режиссеры, увы, не способен, и потому после первых попыток самому поставить спектакль передал все предприятие вместе с пьесой и труппой режиссеру Белевичу, а сам не бог, но воплощаюсь в лицах : отца-драматурга и актера - сына Святого Духа Театра.
- Марк Яковлевич, Ваше имя я связываю, прежде всего, с Аркадием Райкиным, для которого, как известно, Вы писали монологи, ставшие впоследствие народными анекдотами и афоризмами. Как правило, «в памяти народной» остаются юмористы, выступающие со сцены, а не имена истинных создателей «устных шедевров». Как Вы относитесь к такой ситуации?
- М.А. Без ложной скромности скажу : нет большего счастья для писателя, чем оказаться автором безымянного, пусть бородатого, народного анекдота. В немецкой газете "Берлинер цайтунг" печатались мои байки как советские-антисоветские анекдоты, журнал "Огонек" в эпоху перестройки стал собирать русские народные частушки и , конечно же, нашел мою, которая вовсе и не через Райкина вошла в быт:
Милый Ваня, милый Ваня,
Слышишь - ножик точится?
Сделай, Ваня, обрезанье -
Мне в Израиль хочется.
При жизни слава, конечно, "яркая зарплата", а после - мы ее уже не увидим.А вот когда приходит двоюродная сестра жены и говорит: «Есть анекдот, которого даже Марк не знает», и рассказывает байку, которая уже два года как опубликована, и фамилия автора известна, но гуляет, как кошка, сама по себе, - чувствуешь себя где-то в компании грибоедовых, крыловых и разных прочих эзопов.
- Какие отношения Вас связывали с Аркадием Райкиным?
Когда Вы отошли него, по какой причине?
М.А. Только творческие.
Я не бегал к нему просить билетики для своих родственников и зубного врача. На первой премьере стоял в проходе. На другой, когда стали вызывать автора, пока пробрался из задних рядов на сцену, публика разошлась.
Ну, иногда пили чай у него в Питере, потом в Москве и на квартире у Кати Райкиной. И, главное , я никогда его не называл гениальным, как все подряд. Правда, один раз, когда он стал отказываться от масок, сказал ему: " Вы, может, и талантливый артист, но не самый умный человек". И он это ценил.
Как-то в антракте, когда его, как боксера, обмахивали и растирали за ширмой, никого не подпуская , он, заслышав мой голос и Тихвинского, сказал: "Мара,зайди". Редчайший случай.
А как расстались?
Да никак . Райкин был как бы вершиной нашей с Тихвинским работы для эстрады. После этого мы полностью переключились на театр, хотя иногда продолжали подбрасывать Райкину "Басни с прописными моралями" - то есть анекдоты звериной серии. И когда Аркадий Исаакович окончательно уходил со сцены, передавая дело Косте, они вышли вдвоем на экран телевиденья и вместе читали только эти байки.
- Что побудило Вас к написанию юморесок?
М.А. Во-первых, юмор и сатира, это только часть моей литературной работы , причем не самая большая часть.
В моей книге "Избранного. И смех, и проза , и любовь" смеха не так уж и много, и тот - сквозь слезы. Я пишу философскую и фантастическую прозу, трагическую драматургию.
Но что толкнуло к юмору и сатире? Ситуация 1949 - 5О годов., когда били "безродных космополитов" и "врачей- убийц".
До меня тогда тоже добрались. Я по образованию филолог, а по национальности еврей. Поэтому после окончания филфака мне оставался один путь : в школу "русаком", то есть учителем русского языка и литературы.
Но ученым я и сам быть не хотел. Хотел профессионально работать в литературе.
Тем более, что уже занимался этим чуть ли не с детских лет.
«Поэтом можешь ты не быть», - если верить Некрасову, а я уже был : в 16 лет Корней Иванович Чуковский назвал меня "законченным поэтом", я и печатался, и по радио читал себя, и премию получил за песню, и состоял в кружке при Ахматовой, потом перешел на прозу: и тоже премию получил и печатался, но меня смущала вторая часть некрасовского изречения : "Но гражданином быть обязан".
А что такое гражданин- поэт (или прозаик) Советского Союза?
Жополиз, извините за откровенность, у товарища Сталина и иже с ним! Единственный способ для писателя не восхвалять в то время - это высмеивать, критиковать "отдельные нетипичные недостатки", что я и стал делать в союзе с Тихвинским; бросил школу, переехал в Москву из Харькова. 15 лет жил без прописки под самым Кремлем и по соседству с Лубянкой, лягая Советскую власть за ее же деньги.
Однажды к нам с обыском пришли сразу четыре полковника КГБ, стали читать наши творения, находя их явно антисоветскими. Но я обратил их внимание на печати цензуры и визы партийных бонз на титульных листах, и доблестные чекисты, с горячими сердцами и холодными головами, вернулись к себе на Лубянку с пустыми руками.
- В чём Вы видите смысл своего существования?
М.А. В существовании. То есть, в самой жизни и есть ее высший смысл!
Я это понял еще на фронте Второй Мировой. А если после того, как в меня стреляли из всех видов оружия, я живу еще почти 60 лет под солнышком, то мне остается только сидеть и аплодировать Господу Богу: а я еще немножечко пишу, как тот еврей - портной, который сказал : "Если бы я был царем, я бы жил лучше, чем царь. Я бы еще немножечко шил. "
- Если можно, несколько слов о своей семье, пожалуйста.
М.А. Моя жена, Ирина Яковлевна, тоже преуспела во многих жанрах : она и учитель математики, и мама, и бабушка, и даже теща (это ее единственный недостаок). Ее ученики и в Москве, и в Харькове, и в Израиле не забывают ни ее, ни математику. Мне моя работа дала немного славы, ей - много любви. К сожалению, ни того, ни другого нельзя сказать о деньгах.
Наша дочь Маша - художник, окончила "Строгановку" в Москве, основная специальность - керамика, но делает все: от живописи до "ювелирки", и даже обложку нашего журнала.
Зять - остепененный физик-теоретик и программист. Внук Яшка вот-вот пойдет в армию, а пока учится одновременно на техника и на художника, причем тоже ударился в юмор: рисует каррикатуры .
И есть еще внучка Саша - школьница, хотя и не спортсменка, и не комсомолка, но красавица (тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!)
- Вы являетесь главным редактором солидного литературно-художественного журнала в Израиле «Галилея». На какие средства (если корректен вопрос) Вы издаёте его? По каким критериям производите отбор нужного материала? Какие цели преследует ваше издание?
М.А. Вопрос вполне корректный, поскольку я работаю бесплатно, то есть, сколько бы денег не давали, себе не беру. А давало Министерство Абсорбции, потом перестало, дал муниципалитет, и он перестал .Кто даст теперь - снова проклятая неизвестность. А того, что давали, с трудом хватало на типографские расходы. Остальное : рассылка журнала авторам, поездки, телефонные разговоры, компьютерные все дела - за счет пенсии главного редактора и терпения его жены.
В отборе материала критерия два:
1. Если автор талантливый.
2. Если надоедливый и нахальный.
Первая цель была - создать для русскоязычных писателей в иноязычной стране тот кайф, который они потеряли вместе с прежней родиной : толстый журнал - новый " Новый мир". Вторая - собрать под этой крышей ( обложкой) таланты и добрые сердца. Даже самая черная правда в литературной Галилее должна быть доброй, потому что вокруг живут люди, которые уже и смерти не боятся, лишь бы побольше убить и побольнее ранить других людей.
Помните, у Брюсова "Грядущим гуннам":
"А мы, мудрецы и поэты,
Хранители Тайны и Веры,
Унесем зажженные светы
В катакомбы, в пустыни, в пещеры"
Похоже, гунны уже пришли: некоторые уносят ноги, а мы с нашим общим другом Мишей Лезинским и другими добрыми друзьями и сообщниками уносим "зажженные светы" в толщу нашего журнала. Вы, Ольга Васильевна, делаете такое же доброе дело.
- Спасибо, хочется верить! Кроме того, что Вы художественный руководитель театра «Галилея», знаю, что не чураетесь и актёрской работы. Если можно, несколько слов об этом. Как Вам удаётся успевать во всём?
М.А. " Галилея" - не "художественный" театр, как МХАТ, а "метатеатр нашего времени"- так написала доктор искусствоведенья Злата Зарецкая.
Современный метафорический театр, где много пластики, музыки и "актеры не ходят, а летают", как в старом синтетическом еврейском театре "Блуждающих звезд Шолом Алейхема". В этом спектакле я сыграл Гоцмаха, и показали это на фестивале " Славянский базар в Витебске, на родине Марка Шагала.
Я, по природе, комик, даже клоун, у меня в кармане два носа : один для смеха, другой - для слез. Когда Бог творил еврея, он сперва вылепил нос, а потом прилепил к нему все остальное. И, обратите внимание, не потребовал обрезать нос, как кое-что иное.
Правда, в пьесе Эдуардо де Филиппо "Цилиндр" нос не потребовался, я играл роль, которую играл Марчелло Мастрояни в Италии, в России - Всеволод Якут. И один из наших друзей , который десятки лет писал статьи по искусству, сказал, что получилось не хуже.
Он ,конечно, делал скидку на то, что я вообще не артист. Играл, спасая положение: в кино эпизодик, или в капустнике, для прикола, немного в театре кукол, ну а диплом у меня как у автора-исполнителя "Артист разговорного жанра".
А как я успеваю? Попробуй не успеть, если в нашем театре все молодые, а на "возрастную роль"- кого взять?
Праотцу Аврааму было 99 лет, когда он делал сына Исаака. Вот мне и говорят: "Ты об этом в пьесе написал - теперь сам ложись и выполняй!"
Приходится соглашаться, если подберут мне Сарру помоложе.
А вообще я успеваю все, потому что не успеваю ничего, кроме этого. Все остальное тянет на себе жена.
- В данный момент Вы живёте в Израиле. Было бы интересно услышать Ваше личное мнение о русскоговорящей публике и о самой стране.
М.А. Когда мы уезжали из Москвы, я сказал жене : "Учти, там мы будем жить среди евреев! " - А разве здесь почти все наши друзья - не евреи русскоязычные? - отвечала она вопросом на вопрос.
Но там мы подбирали себе друзей сами : почестней и поинтеллигентнее, неважно, евреи или русские.
Здесь же мы в гуще самых разных евреев ( и русских) со всех концов - от Санкт- Петербурга до Биробиджана.
И, как в Ноевом ковчеге ,где, кроме тварей чистых и не чистых, даже в семье самого Ноя было три сына, один из которых Хам, так и во всей нашей русскоговорящей публике любого найдешь.
В частности есть люди, которых я люблю,из них вы знаете Мишу Лезинского и его совершенно исключительную, истинно писательскую жену Аню. Об остальных говорить не стану. Если перечислю, кого люблю, остальные сочтут себя врагами, а это не так. Врагов у меня нет ни среди русскоязычных, ни среди ивритоязычных израильтян.
Здесь идет война, а на войне враг тот, кто в тебя стреляет.
Ещё хочу добавить следующее.
Там мы были великим народом, принадлежащим не русской культуре, которая нас зачастую отвергала или отделяла устами своих жрецов типа Белова, Распутина, да и Солженицина, и не еврейской, а глобальной , космополитичной, общемировой.
Здесь же мы все , и эмигранты, и коренные жители, - маленький народ маленькой страны, которая что есть сил борется за свое выживание.
В свое время из этого иудейского зернышка произросла христианская цивилизация Европы и Америки.
Ее побеги - по всей планете, а зерно еще в этой земле. Но одни из нас считают себя эмигрантами и болеют носталгией, другие - репатриантами, вернувшимися домой, мечтают спасти свой маленький народ и увидеть его снова великим.
- Есть ли у Вас какие-то советы или пожелания нынешним эмигрантам?
М.А. Выжить! И остаться полноправными Гражданами Мира!
-Марк Яковлевич, огромное Вам спасибо за беседу и за внимание!
В Ваши последние слова мне хотелось бы внести маленькую поправку от себя лично. Для того, чтобы оставаться Гражданами Мира, нужно сначала уметь ими быть! И я, думаю, что Вы успешно справились с этой задачей. Чего желаю и всем остальным эмигрантам. «Ты эмигрантом можешь быть- не быть, но Гражданином быть обязан!» - здорово получилось?
Не знаю даже, что можно было бы пожелать такой личности как вы? Наверное, просто ещё долгих- долгих лет жизни.
Беседу вела Ольга Носова - гл.редактор литературного журнала «Папирус», Греция- 2004 год.