Греки снова жгут
06.05.2010 13:24
Греки снова жгут
В день голосования греческого парламента по мерам экономии Папандреу не мог получить лучшего подарка, чем три погибших банковских клерка.Вчерашний профсоюзный протест в Афинах был бурный – подобно, как огнь, устремленный на град человеков. Вспыхнувши вдруг, пожирает он все; рассыпаются зданья, и в том числе здание кипрского «Марфин банка» на улице Стадиу. У греческого кризиса появились первые жертвы. Но вовсе не с той стороны, с которой думали: не погибшие от антинародных мер госслужащие и не побитые демонстранты, а представители мира капитала. Революционная толпа заживо сожгла трех банковских клерков.
Во второй половине дня полицейский чин сделал официальное заявление: «5 мая 2010 в 14:30 (по афинскому времени) на улице Стадиу (одна из трех параллельных улиц, проложенных в центре Афин по плану короля Оттона, в Москве – это примерно Никитская или Б. Дмитровка), дом 23, лица, участвовавшие в демонстрации, атаковали отделение «Марфин банка» «коктейлями Молотова».
Пожарные, которые вошли в здание банка, чтобы вызволить служащих и оказавшихся там на свою голову клиентов, нашли трупы двух женщин – 32 и 35 лет – на третьем и четвертом этаже (по нашему счету) и 36-летнего мужчины – на лестничном марше между вторым и третьим этажами. «Все трое умерли от удушья, так как сам огонь не распространился выше первого этажа, – прокомментировал греческому ТВ вызванный на место судебный врач. – Одна из женщин задохнулась, когда пыталась выбраться на балкон, другая оказалась заблокирована на верхнем этаже в офисе, мужчина умер, когда пытался покинуть здание по лестнице». Пожарные спасли пятерых, один из служащих выпрыгнул с балкона.
Греки не впервые гибнут во время демонстраций. Последний раз это было совсем недавно, в ноябре 2008 года. Трое погибших – мало для нас, но не для Греции. Упоение преждевременной смертью даже одного соотечественника – мощнейшее и любимейшее коллективное переживание греков. А похороны знаменитости или невинной жертвы – повод для не менее массового выхода на улицы, чем любые профсоюзные протесты.
В Греции я застал смерть и похороны бывшего премьера Константиноса Караманлиса (дяди того, которого сменил год назад Йоргос Папандреу) и кинозвезды Алики Вуюклаки. Все последние дни их жизни газеты выходили с гигантскими заголовками и поминутными отчетами на несколько первых полос о том, что и каким голосом сказал, кого позвал, как посмотрел и что попросил умирающий. Потом греки несколько дней прощаются, огромными толпами, с плачем и цветами хоронят почившего.
Но и простые люди не обделены вниманием, если их смерть трагична или преждевременна. Это у нас 40 человек, погибшие в метро, безлики и разве что не безымянны. В Греции же много дней и недель показывали бы рыдающих родственников, от близких до самых дальних; журналисты разыскали бы и сняли рассказы о погибших их школьных друзей, первых учительниц и первых возлюбленных, соседей по даче и коллег по прошлой и нынешней работе. И на поэзию смерти в Греции очень большой спрос. Белые кости героя собрали и братья и други, горько рыдая, обильные слезы струя по ланитам.
Греки любят шумно выпить горькую чашу чужой смерти. Но это значит, что они ценят чужую жизнь. Греция – небольшая страна, и каждый человек здесь на счету. Но дело не только в размерах. Греция еще и очень восточная страна, где люди не перестают жить большими семьями, и каждый Янис помнит свое родство до седьмого колена вширь и вглубь. Когда кто-то гибнет, греки сопереживают так бурно потому, что каждый чувствует себя не просто демокритовым атомом в социальной пустоте западного типа, а чьим-то родственником, – атомом в кристаллической решетке – и поэтому моментально ставит себя на место родственников погибшего и начинает пропускать их страдание через себя. Если меня сейчас читают кавказцы, они понимают, о чем я.
Поэтому, когда в ноябре 2008 г. полицейские при тогда еще правом правительстве Караманлиса-племянника во время беспорядков застрелили 15-летнего анархиста Алексиса Григоропулоса, вся Греция упивалась трагедией преждевременной смерти подростка, негодовала против правительства и сочувствовала левым, профсоюзам и даже анархистам, хоть те и парализовали страну демонстрациями и сожгли множество машин и витрин. Правительство же Караманлиса теряло в популярности, провело досрочные выборы и проиграло их социалистам.
Но нашла коса на камень, а социализм столкнулся с социализмом. Социалистическое правительство пошло на такие ограничения, которых греки не ждали и от правой диктатуры (мы обсудим их отдельно), а всегда дружественные ПАСОК профсоюзы – на такие протесты, на какие они не ходили и при черных полковниках.
Вчера прошла самая большая демонстрация за никто уже не вспомнит сколько лет. «Нам говорят, что меры экономии спасают Грецию, – говорили в камеру профсоюзные лидеры. – Но Греция – это народ, который сегодня на улицах. Этот народ не спасен, он теряет свои права, свои зарплаты, свое будущее».
Так бы два дня людям и показывали профсоюзных лидеров и демонстрантов с лозунгами «Руки прочь от наших страховок», но в 14:30 загорелся «Марфин банк» на улице Стадионной, и все круто изменилось.
Конечно, подожгли банк не участники профсоюзных демонстраций. Но Греция – последняя в Европе страна, где действовали настоящие левые террористы вроде «Красных бригад». Последнюю серьезную группу – «17 ноября» – накрыли и арестовали, когда западноевропейские левые экстремисты давно уже сидели по тюрьмам и на пенсии: всего за два года до афинской Олимпиады. За 25 лет существования члены «17 ноября» лишили жизни 25 американских, английских и турецких дипломатов и местных правых политиков. Но история не закончилась: в студенческих районах Афин на стенах то и дело встречается расклеенное «Письмо к молодежи» русского террориста Нечаева (в новогреческом переводе) и лозунги вроде «Когда власть разрушает всякое наслаждение, единственным наслаждением остается разрушение всякой власти».
Арьергардом, засадным полком за любой легальной демонстрацией в Афинах идут те, кого местная полиция и СМИ называют «кукулоф'oри» – «люди в капюшонах». Вчера днем они попытались насладиться взятием парламента (там, где туристы фотографируются возле гвардейцев-эвзонов в смешных башмаках с помпонами). Полицейские отбили атаку щедрыми дозами слезоточивого газа. Тогда «капюшонники» насладились, поджегши кучу мусорных баков, несколько машин, в том числе пожарных (пожарный, потуши себя сам), здание Префектуры Аттики и множество офисов и магазинов.
Как только стало известно о погибших, Папандреу и главы всех партий немедленно отправились в парламент, и при почти полном собрании депутатов после минуты молчания начали делать заявления. Папандреу сказал очень греческую речь. «Мы станем рядом с семьями тех, кто потерял родных. Три семьи переживают бессмысленную трагедию. Тем, кто сегодня оплакивает троих детей, я обещаю, что виновные будут найдены и ответят».
По греческой традиции часть леваков, метавших «коктейли Молотова», укрылись в Политехническом университете в левом студенческом районе Эксархия. Туда, как и во все греческие университеты, вход полиции запрещен. Попытка войти в Политех вызвала бы особенно тягостные исторические параллели. 17 ноября 1973 г. по приказу хунты черных полковников полиция штурмовала Афинский политехнический, где укрылись демонстранты. Среди студентов были жертвы, а хунта скоро пала.
Греческие журналисты не подвели. Телевизионные новости вышли с заголовками вроде «Немыслимая трагедия, потрясшая эллинский мир» и кадрами сожженного банка, плачущих родственников у дымящегося здания, заявлениями полиции, заявлениями политиков, рассказами очевидцев. С похожими заголовками выйдут сегодняшние газеты, а телевидение уже найдет одноклассников и первых учительниц.
И все это будет иметь политический эффект. Сегодня, в четверг, 6 мая, греческий парламент должен голосовать по пакету мер экономии, которые придумали для Греции МВФ и Евросоюз.
Греческое трагическое сопереживание чужой смерти никуда не делось. Но теперь ситуация перевернулась. Погибший полтора года назад анархист был жертвой правого правительства, представлявшего мир капитала. Папандреу немыслимо повезло: если бы погиб хоть один демонстрант: какого-нибудь пенсионера, ветерана госслужбы, члена профсоюза хватил бы инфаркт в давке или астматический приступ в облаке слезоточивого газа – и все, конец, даже в его собственной партии нашлись бы отступники. Уличную же и профсоюзную Грецию было бы уже ничем не остановить.
Но погибшие вчера были полной противоположностью демонстрантам. Клерки частного иностранного банка, которые в день всеобщей забастовки и всеобщего возмущения подрывной деятельностью иностранного капитала вышли на работу по своим мелким капиталистическим делам. У греческого социального протеста появились первые жертвы, и эти жертвы совсем не с той стороны. Это может отрезвить протестующих и помочь Папандреу дожать парламент, а может быть, и народ.
Александр Баунов
