Теодор Курентзис – почти счастливый человек с легким оттенком сибирской тоски
31.12.2009 18:22
Длинная – МХАТовская в новосибирском варианте – пауза Теодора Курентзиса заканчивается цитатой из стихотворения. Обычная история обычного обрусевшего грека, у которого на книжных полках собраны многообразные многотомия и разнообразные диски. Музыка – от ранней полифонической до собственно сочиненной.
Курентзис говорит: «Это группа, которая когда-то у меня была. А в клубах танцевали под такую музыку».
Восемнадцать лет, проведенные в России, сделали из Курентзиса меланхолика, свободно переходящего с греческого на русский; философа, который хорошо изучил московские дороги, и поклонника экзотических прогулок. Новодевичье кладбище, где успокаивается душа и просветляются мысли.
«Мудрость – это представлять в одну секунду, что ты – маленькая точечка», – считает маэстро.
Теодор Курентзис вспоминает ужасные времена, которые тут же называет счастливыми, – годы учебы у знаменитейшего педагога Ильи Мусина. «Я вообще ни слова не говорил по-русски и покупал продукты. Ночью. Просто сумасшедший дом», – рассказывает он.
Длинные волосы, длинные руки, абсолютная вовлеченность в музыку. У Курентзиса ничего не меняется – разве только длина волос, укорачиваемая в моменты великих и не очень депрессий. Которым он подвержен, как и сомнениям.
«Это сумасшествие. До сих пор иногда встаю утром и говорю: "Ты дирижер?". И я удивляюсь, потому что не было запланировано. Список мечты у меня был, и быть дирижером не лежало нигде», – заверяет маэстро.
Список детских мечтаний у Курентзиса был обширный: композитор, революционер, монах. Человек православный, он и сейчас ездит на Афон к монахам и мечтает записать с ними диск. А еще у Курентзиса появилась взрослая мечта, объединившая две детские.
«Я бы сделал хорошую вещь: построил в Европе институт – музыкальный монастырь», – говорит он.
Туда могли бы приезжать музыканты, смысл жизни которых составляет музыка и, ни в коем случае, не деньги. К денежным знакам у Теодора Курентзиса вообще отношение особое. Они ему нужны, но только для того, чтобы играть музыку, ездить из конца света в другой конец – чтобы снова играть музыку; покупать партитуры, по которым можно опять же играть музыку. Впрочем, первые деньги немеркантильного Курентзиса были заработаны именно музыкальным, да еще и детским трудом.
«Я вспоминаю, когда я был маленький, мы с братом ходили колядовали. Утром, в восемь часов. И нам давали какие-то деньги, потому что нас любили. Хорошая интонация, музыкальные дети, звезды», – замечает дирижер.
Звезда Теодор Курентзис – человек, который хочет быть лучшим. В свои тридцать два он уже стал музыкальным руководителем Новосибирского театра оперы и балета, создал на его базе оркестр и хор, в ноябре 2009 дирижировал оперой Альбана Берга «Воццек» в Большом. Остается один, но главный поединок.
«У меня есть один соперник. У нас бывают периоды любви, периоды соревнования – гонка просто. Это Теодор. И это страшно», – признается он.
Впрочем, со страхами Теодор Курентзис давно и успешно борется. А в Новый год, глядя на счастливых людей в красивых одеждах, он и вовсе готов почувствовать себя счастливым. С легким оттенком древнерусской, точнее – сибирской, а еще точнее – новосибирской тоски.
Теодор Курентзис – почти счастливый человек с легким оттенком сибирской тоски
Его называют то «амбициозным радикалом», то «преобразователем и просветителем». В уходящем 2009 Теодор Курентзис стал еще и одним из главных ньюсмейкеров года как музыкальный руководитель постановки революционного «Воццека» в Большом театре. Сегодня он приглашает во Дворец на Яузе встретить «Другой Новый год» концертом, на котором прозвучат популярные произведения Моцарта и Бетховена. Восемнадцать лет назад выпускник Греческой консерватории в Афинах приехал в Россию продолжать образование. Сейчас Теодор Курентзис руководит Новосибирским театром оперы и балета и является одним из пяти главных приглашенных дирижеров Большого. И это не считая фестивальных проектов. Ему трудно, но он не сдается.Длинная – МХАТовская в новосибирском варианте – пауза Теодора Курентзиса заканчивается цитатой из стихотворения. Обычная история обычного обрусевшего грека, у которого на книжных полках собраны многообразные многотомия и разнообразные диски. Музыка – от ранней полифонической до собственно сочиненной.
Курентзис говорит: «Это группа, которая когда-то у меня была. А в клубах танцевали под такую музыку».
Восемнадцать лет, проведенные в России, сделали из Курентзиса меланхолика, свободно переходящего с греческого на русский; философа, который хорошо изучил московские дороги, и поклонника экзотических прогулок. Новодевичье кладбище, где успокаивается душа и просветляются мысли.
«Мудрость – это представлять в одну секунду, что ты – маленькая точечка», – считает маэстро.
Теодор Курентзис вспоминает ужасные времена, которые тут же называет счастливыми, – годы учебы у знаменитейшего педагога Ильи Мусина. «Я вообще ни слова не говорил по-русски и покупал продукты. Ночью. Просто сумасшедший дом», – рассказывает он.
Длинные волосы, длинные руки, абсолютная вовлеченность в музыку. У Курентзиса ничего не меняется – разве только длина волос, укорачиваемая в моменты великих и не очень депрессий. Которым он подвержен, как и сомнениям.
«Это сумасшествие. До сих пор иногда встаю утром и говорю: "Ты дирижер?". И я удивляюсь, потому что не было запланировано. Список мечты у меня был, и быть дирижером не лежало нигде», – заверяет маэстро.
Список детских мечтаний у Курентзиса был обширный: композитор, революционер, монах. Человек православный, он и сейчас ездит на Афон к монахам и мечтает записать с ними диск. А еще у Курентзиса появилась взрослая мечта, объединившая две детские.
«Я бы сделал хорошую вещь: построил в Европе институт – музыкальный монастырь», – говорит он.
Туда могли бы приезжать музыканты, смысл жизни которых составляет музыка и, ни в коем случае, не деньги. К денежным знакам у Теодора Курентзиса вообще отношение особое. Они ему нужны, но только для того, чтобы играть музыку, ездить из конца света в другой конец – чтобы снова играть музыку; покупать партитуры, по которым можно опять же играть музыку. Впрочем, первые деньги немеркантильного Курентзиса были заработаны именно музыкальным, да еще и детским трудом.
«Я вспоминаю, когда я был маленький, мы с братом ходили колядовали. Утром, в восемь часов. И нам давали какие-то деньги, потому что нас любили. Хорошая интонация, музыкальные дети, звезды», – замечает дирижер.
Звезда Теодор Курентзис – человек, который хочет быть лучшим. В свои тридцать два он уже стал музыкальным руководителем Новосибирского театра оперы и балета, создал на его базе оркестр и хор, в ноябре 2009 дирижировал оперой Альбана Берга «Воццек» в Большом. Остается один, но главный поединок.
«У меня есть один соперник. У нас бывают периоды любви, периоды соревнования – гонка просто. Это Теодор. И это страшно», – признается он.
Впрочем, со страхами Теодор Курентзис давно и успешно борется. А в Новый год, глядя на счастливых людей в красивых одеждах, он и вовсе готов почувствовать себя счастливым. С легким оттенком древнерусской, точнее – сибирской, а еще точнее – новосибирской тоски.
КОММЕНТАРИИ
Форум для отзывов 11 не существует.
