Ко дню рождения академика Феохара Кессиди. Страницы биографии в воспоминаниях брата

13 марта 2012 года моему брату Феохару исполнилось бы 92 года. Он скончался 23 декабря 2009 года, не дожив 3 месяца до юбилейной даты – 90-летия со дня рождения.

Он в своей творческой деятельности, написав много научных трудов  – книг, монографий, статей, тем самым оставил большой след в филосовской науке.

Кроме этих работ он много  писал статей и отклики на  актуальные и злободневные темы, на происходящие события в  стране и мире.

Проживая с 1992 года в Греции, его статьи, очерки публиковались как в греческих, так и русскоязычных газетах, таких как: «Омония», «Афинский курьер» и другие, а также в периодических журналах.

 О себе практически ничего  не писал (не считая официальных  анкетных данных). Только на склоне  лет в 2000 году к своему 80-летнему юбилею выпустил на русском и греческом языках буклет (по 250 экземпляров каждой), названный «Академик Феохарий Харалампович Кессиди. 80лет».

 В начале этого буклета в  разделе «Краткая биография и  некоторые основные работы» начинает  с абзаца, который приведу здесь полностью:

«На Руси не принято чрезмерно распространяться о себе. Это не скромно. В своем «жизнеописании» я постараюсь ограничиться по преимуществу тем ,что представляет общественный интерес, отражает в какой-то мере времена и нравы периода исхода нашего жестокого века».

В самом конце жизни он успел  написать последнюю книгу, как бы завершая свою научную деятельность книгой «Воспоминания».

К сожалению прошло уже два  года, но она еще не вышла  в печать, т. е. не издана. Причина, как всегда, банальная – отсутствие финансирования. Есть надежда, что в Институте Философии РАН в Москве, где он ранее работал, обещают издать эту книгу.

Я в этом очерке хочу рассказать  о некоторых сторонах жизни  Феохара, которые неизвестны широкому кругу читателей. Для этого воспользовался теми материалами о моем брате, которые приводятся в моей книге «Я родом из Санты».

Итак, Феохар родился вторым ребенком в семье наших родителей, после сестры Фотины, в 1920 году, т. е. до советизации Грузии, – во времена правления Жордании, когда Грузия на 3-4 года оказалась самостоятельным государством. Всего детей нас выросло шесть человек, четыре брата и две сестры. По тем меркам, двадцатые-тридцатые годы ХХ века, в сельской местности, считалось нормальной средней семьей.

Родителям, отделившись с тремя  детьми от большой семьи, жилось, конечно, очень бедно, нормального жилья не было, ютились в каком-то помещении рядом с хлевом. Из фотографии перед не состоявшимся отъездом в Грецию, видно, как они плохо одевались (Феохар самый крайний слева). Наша мама часто рассказывала, как сшили Феохару из грубой самотканой шерстяной материи штанишки, которые чуть ли не до крови протирали его бедра.

Фото 1924 г., с. Санта

Вообще  из детей мама больше всего  любила Феохара и этого она не скрывала.

Крестьянские  дети с раннего возраста должны  были помогать родителям по хозяйству, на полевых работах и т. д. Однажды родители отправили Феохара погонщиком (управлять волами) для вспашки поля плугом совместно с другими погонщиками. Плугарь по имени Илья имел обыкновение материться и пройтись также по тетям мальчиков, и в частности, по нашей тете Еве. Феохар не выдержал такой издевки и убежал домой. Сестра Фотина рассказывала, как он вбежал в хлев, стал плакать и бить себя по голове, приговаривая: - «Башка, учись, ходи в школу, приобрети знания»!

После окончания трех классов  в сельской школе на греческом  языке отец отправил Феохара  в Тбилиси (тогда еще Тифлис) учиться в школе, где на ряду с русским преподавали и греческий язык. В этой школе училось много греков, в том числе и из Цалки. Жил Феохар у нашей родственницы тети Нины. Хотя отец снабжал их сельскими продуктами, тем не менее жизнь в 30-х годах была очень трудной – за хлебом и другими продуктами вечные очереди, продукты из села поступали с опозданием, бывали и голодные обмороки. С одеждой дела обстояли не лучше. Изношенную подошву обуви бывало привязывали проволокой. Теплой одеждой обменивались между друзьями. Был случай, когда один наш сельчанин в Тбилиси одолжил у Феохара его пальто на пару дней, но не вернул и через месяц. Наступили холода, Феохар долго искал его и, наконец, нашел и хорошенько отдубасил. Хотя тот был старше Феохара.

Феохар, учась в Тбилиси, занимался спортом (бокс, классическая борьба, штанга), но особенно увлекался рисованием. Рисовал, в том числе, и масляными красками. Отец очень гордился им и его картинами. Мы всегда с нетерпением ждали, какие рисунки он привезет. Рисовал портреты, конечно, советских вождей (Ленина,  Сталина, Ворошилова на коне и другие), а также картины из сельской жизни – чабана с отарой овец, курицу-несушку с цыплятами, наш дом и разное другое.

Когда уехал учиться в Москву, то бросил заниматься этим делом. В спорте также достиг больших успехов, особенно, в борьбе. В селе он считался, можно сказать, лучшим пеливаном, борцом.

На школьные каникулы, конечно, приезжал к нам домой с новыми картинками, рисунками. Привозил мне игрушки пистолетики, значки (разница между нами 12 лет). Хорошо помню значок «Ворошиловский стрелок». Я навешивал эти значки на грудь, что называется на зависть соседским мальчикам. Летом на каникулах помогал по хозяйству отцу. Также еще юношей работал на колхозных полях косарем, зарабатывая трудодни.

Из давних рассказов Феохара 

Когда строилось республиканское шоссе, проходящее мимо нашего села (1935г.), этот участок строили люди из соседнего села Цинцкаро. Среди них были и молодые ребята возраста Феохара (15-16 лет). И, естественно, предлагалось бороться село с селом. Феохар очень многих поборол (он же знал много приемов). И вот спустя какое-то время отец отправил его не то на мельницу, не то к нашим родственникам из этого села за чем-то. Его быстро узнали и окружили, а он был в отцовских солдатских сапогах, – и долго не думая, вырвался из окружения, сапоги на плечо и бежать, они за ним, почти успел добежать до нашей границы, но какой-то взрослый мужчина вышел ему наперерез и размахнулся лопатой так, что чуть не снес ему голову. Феохар чудом сумел избежать этого удара. Мужчина от такого размаха в пустоту упал, а Феохар спасся и от него. Этот рассказ я хорошо запомнил, как будто всё это происходило перед моими глазами.

Приведу ещё один пример, когда  он был уже взрослым парнем. Золотая молодёжь села летом  на каникулах собиралась (учились в школах и педучилищах – кто в Сухуми, кто в Батуми, в Краснодарском крае и т.д.) у магазина – обменивались новостями, рассказами, стремились себя показать и на других смотреть, ну и не упустить из виду проходящих мимо девушек. Среди этих молодых людей был один парень по имени также Феохар, из фамилии Мелетовых. Был он внешне красив, силен, с большим гонором и характером. Многие даже боялись его. Как-то он поспорил с нашим двоюродным братом Демьяном (тётин сын). Этот Феохар Мелетов очень его обидел – обозвал как хотел, пригрозил и дал пощечину. На другой день наш Феохар решил, как говорят, рассчитаться с обидчиком. Встретились у магазина, по-доброму поговорили, и наш Феохар стал выяснять отношения. Когда наш Феохар своими приемами повалил его, у того разбились часы (именно это тогда было очень важно). Произошла драка, прибежали его и наши родственники, стали разнимать. Кажется, тот после подал в суд, но суд их помирил. Село было взбудоражено, только об этом и говорили – как два Феохара выясняли отношения. Спустя много лет даже вспоминали: «вот те годы, когда два Феохара…».

После окончания в 1938 году в  Тбилиси Феохар поехал в Москву  и подал документы в самый  престижный институт «МИФЛИ»  (Московский институт истории,  философии и литературы), но не прошел по конкурсу и один год проучился в Плехановском институте (институт народного хозяйства имени Г.В. Плеханова). На следующий год снова сдавал экзамены в МИФЛИ и на этот раз был принят.

Далее, как известно, началось 22 июня 1941г. – война. Феохар заканчивал второй курс  института.

Из  его автобиографического буклета  к 80-летию:

«Я  и мой сокурсник  Федор Кочетков вместо приготовлений к  эвакуации отправились  в ближайший военкомат  с просьбой мобилизовать нас в действующую  армию 

(Кочетков был отличным стрелком, а я увлекался классической и грузинской борьбой). Однако оба мы получили отказ: Кочетков по инвалидности, а я по «инвалидности» другого рода – национальности». 

Поэтому пришлось покинуть Москву  и вернуться в родные пенаты, в родное село Санта.

Феохар в годы войны в Санте

По приезду  какое-то время Феохар работал в  библиотеке партийного кабинета райцентра Цалки. За короткое время он получил большую известность. Среди работников района своим остроумием и колкостью на отдельных районных работников. По выходным приезжал к нам домой. Рассказывал отцу и сельчанам новости о войне. Затем направили его учителем истории в нашу школу. Я учился уже в 5 классе. Он давал много дополнительного материала по античному миру. Мне запомнились мифы Древней Греции, ее философы и видные политические деятели. Кое-что осталось в памяти от Древнего Рима, Средних веков и Нового мира. Помню, даже читал нам рассказ Чехова «Хамелеон», изображая образ Очумелова.

С четвертого класса нас учили  военному делу (мы собирали и разбирали затвор винтовки, учили названия всех частей винтовки и затвора). Одно время и военному делу, вперемежку с физкультурой, нас учил Феохар. Он проводил военные игры, из дерева изготавливал ружья и сабли. Ученики делились на две команды и воевали друг против друга. Помню день окончания войны. Нас, учеников строем повели на митинг, где собрались колхозники. Выступали председатель колхоза, из школы – мой брат Феохар (он в то время был за директора школы). В свободное время от работы  в школе Феохар, потехи ради, рисовал наших односельчан: взрослых и подростков. Некоторые ему позировали, а некоторые даже не подозревали, что он их изображает. Рисовать приходилось на клочках бумаги, порою на обратной стороне старых географических карт. Некоторые из этих рисунков сохранились. Их бережно хранил наш брат Митя.

В эти военные годы для продолжения учебы, как студент окончивший два курса филосовского факультета в Москве был принят на философский факультет Тбилисского государственного университета (ТГУ). Сочетая работу учителя в нашей школе, он ездил в Тбилиси, где экстерном сдавал экзамены за 3-й и 4-й курсы.

Приходилось тяжело – ибо времени  для подготовки оставалось очень  мало. За короткое временное пребывание в Тбилиси (в основном из-за материальных проблем) приходилось заниматься по 16 часов в день. Чтобы заставить себя выдержать этот  режим, он привязывал себя к стулу и через каждые два часа отвязывал на 10 минут, делал зарядку, а затем снова садился за учебу, привязывал себя к стулу. Таким образом он закончил 3-й и 4-й курсы университета.

После войны вернулся в Москву  и был принят в МГУ им. Ломоносова  на 5-й курс (МИФЛИ к тому времени  был слит с МГУ). После окончания  в 1946 году МГУ был зачислен аспирантом на кафедре истории  философии. Далее научная карьера, преподавание в ВУЗах и т. д., которые не предмет нашего повествования.

Приведу  кратко примеры, эпизоды (семейные байки) из сельской жизни Феохара, зачинщиком которых он являлся. 
 

Эпизод 1 

Дело было в доколхозное, т.е. единоличное время. Жатва была в разгаре. Для скашивания и сбора пшеничного поля пришел помогать отцу родственник из соседнего села. Одновременно помогали отцу и мои братья Феохар и Митя. Митя был на побегушках – воду принести, обед из дому и т.д. Настало обеденное время, и Митю отправили за обедом. Мама наша приготовила кашу («хашил») из отборных зерен полбы. В те времена «хашил» считался одним из лучших обедов нашего крестьянства (вкусная и обычно обильно залитая топленым деревенским маслом, в лунку посредине казана).

Работники уселись у пшеничной копны. Наш Митя захотел тоже пообедать на поле. Маме сказал, чтобы для него тоже положила ложку. Одно удовольствие обедать на поле на воздухе, да к тому же почувствовать себя взрослым тружеником.

Когда  Феохар увидел, что имеется ложка для Мити, спросил: «Ты что, тоже с нами будешь обедать?». В ответ Митя  кивнул одобрительно и затем пытался занять удобное для себя место. И, когда Митя с ложкой в руке уже приготовился к еде, Феохар обратился к гостю со словами: «Вы знаете, наш Митя кашу вообще не ест». После этих слов Митя попятился назад, тихо и молча перешел на другую сторону копны.

Когда закончилась трапеза и  встали, отец, вдруг, увидел: Митя сидит и плачет. Отец спросил: «В чем дело?» Митя, плача, ответил, что вот Феохар (точнее, обозвав его по прозвищу) сказал гостю: «Вы знаете, наш Митя кашу не ест», хотя я тоже должен был есть с вами.

Отец вначале возмутился, но затем, представив всю картину, и положение Мити, стал смеяться. Эта история прочно вошла в нашу семейную хронику. 
 
 
 

Братья  Димитрий, Феохарий, Иордан. Фото 1955 г., г. Москва 

Эпизод 2 

Дело было в военное время.  Сестра Фотина работала ветеринаром  (имела образование ветеринарного фельдшера) в нашем сельсовете (на три села) и лечила  колхозный скот. И, конечно, заодно скот колхозников. А Феохар работал учителем в нашей школе. Нашему самому младшему брату Ахиллесу было года 4-5. Часто он болел- простужался, не прекращался детский кашель. Родители никак не могли определить причину хвори мальчика. И вот в очередной раз отец с Фотиной стали исследовать состояние здоровья мальчика. А потом стали обсуждать, проводя свой медицинский консилиум. Откуда ни возьмись, в дело вмешался Феохар. Притворяясь озабоченным, он сказал: «Вы скорее определите хворь мальчика, если его поставите на четвереньки! Тут уж Фоина быстро определит, чем страдает наш мальчик».

Фотина сразу издевательский намек раскусила, поняла, что Феохар имеет в виду, и приготовилась, как тигрица, броситься на него. Феохар, почувствовав такое, пулей вылетел из комнаты, чтобы избежать последствий. Отец, оценив юмор Феохара, занял нейтральную позицию, еле скрывая свою улыбку. При этом хочу сказать: Фотина и Феохар резко расходились во многих взглядах. Фотина была в то время ортодоксальной, фанатично верящей в светлое будущее коммунизма, а Феохар, мягко говоря, не разделял эти представления. 

Эпизод  3 

Шла Великая Отечественная война (1941-45гг.), и Феохар, кроме работы учителем в школе, также в летний период, бывало, работал в колхозе за трудодни.

Но была и ночная работа, которая  «оплачивалась» почти вдвойне.  Нужно было пасти и сторожить  в ночное время тягловый скот  – волов, которые днём вовсю  «эксплуатировались», выполняя разные работы (запряжка для пахоты, возки сена и другой продукции),  и пастись этому скоту днём выделялось очень мало времени.

Как я писал ранее, наших людей  в годы войны брали только в  рабочие батальоны, откуда они то и дело убегали и дезертировали. Первое время было очень строго, и дезертиры прятались главным образом от председателя сельсовета, который часто организовывал ночные облавы по домам. Поэтому такие люди часто не ночевали дома, а прятались где попало – на гумне, в копнах сена, овражках и других местах.

И вот случай с Феохаром.

В очередной раз вышел он на эту  работу, выпас скот, собрал, было, их на отдых. Среди них был один бык  по прозвищу Лодырь – тёмно-серой  масти. Этот бык имел обыкновение, когда  все другие волы отдыхали, вставать и идти пастись на зерновые. Зная его повадки, Феохар выслеживал его, и обрушивал на него свой гнев и злобу. Доставалось тому по спине чубуком. Так вот, немного покемарив, Феохар проснулся – и видит, несколько вдалеке от стада что-то темнеет. Подумал, что это Лодырь, и решил его как следует наказать. Приблизился – и со всего размаха чубуком заехал по этому тёмному силуэту. В то же мгновение, вначале на четвереньках, затем во весь рост, стал убегать этот силуэт, всё более похожий на человека. Феохар наш не из робкого десятка, но тут любой встревожится, и волосы дыбом могут встать!

Феохар  вслед крикнул: «Пиос исе?» (кто ты?). Силуэт оказался нашим сельчанином по имени Никифор (из фамилии Мурадовых). Он был по природе добрым и трудолюбивым человеком. Услышав голос Феохара, Никифор остановился, можно сказать, даже обрадовался и ответил: «Вуй, Феохар, эси исе?» (Ой, Феохар, это ты?) «А я подумал, что это председатель сельсовета», – забыв при этом, какой удар получил по спине чубуком.

Бывало, когда к нам, к отцу, приходил этот человек, мы не могли без улыбки встречать его. Он догадывался, и, вспомнив этот случай, сам смеялся. А по приезде Феохара в отпуск и во время встреч его с дядей Никифором, вообще, картина повторялась, и смеху не было конца.

Феохар, став маститым ученым, в летнее время свой отпуск всегда проводил в родном селе Санта, в отчем доме. Он не знал, что такое путевка в санаторий или дом отдыха. Для него отдыхом и вдохновением было быть среди своего народа, в родных пенатах.

Ему нравилось с термосом полным студеной родниковой воды и закуской (свежим сельским хлебом и сыром, медом, которого у нас было более чем достаточно) подняться на нашу гору, к озеру. Поднимаясь на гору, делал привалы, обозревая с высоты сельский ландшафт, поле, дома и все видимое пространство. Затем спускался к озеру, которое располагалось сразу за горой.

Чаще всего он совершал эти  походы в сопровождении сельской  молодежи и студентов, проводивших  время на каникулах, а также,  бывало, поднимался со школьниками и детворой.

На озере, где горная, чистая, прозрачная  вода (правда прохладная), купались, плавали. Для этого Феохар настроил  молодежь построить из камня  трамплин, с которого можно было  бы прыгать в воду вниз головой. По прошествии времени этот трамплин называли Феохарин трамплин.

Феохар, обычно, рассказывал молодежи  о жизни и деяниях человека, историю наших далеких предков,  о любознательности, настраивал  их на дискуссии, споры на  различные темы (как известно, в  спорах рождается истина), сопровождая их острыми шутками и прибаутками.

Бывало, молодежь окружала его  толпами, слушая его просветительские  познания и проповеди. Говоря  о наших далеких предках, приводил  цитаты из своей книги, что  они, возможно, плотно не набивали свои животы, но головы их никогда не пустовали.

Вечерами наш дом посещали  простые сельские мужики и,  сидя на балконе, вели мирские  разговоры о вечных человеческих  проблемах, о политике и даже  о философии.

 Приведу один забавный случай. Сидим мы на балконе, пьем  чай в утреннее время. Вдруг с улицы доносится голос, который вещает кому-то: «Вы знаете, что говорил Гегель по этому поводу?». И сам же отвечает на свой вопрос. И это в глухом, далеком от цивилизации селе! Феохар ушам своим не поверил, что кто-то может в захолустном селе, далеком от больших дорог, говорить о философе Гегеле. Поднялись мы со стулев и видим: идет по улице Лева Делибалтиди (студент, высоко любознательный с детства и большой поклонник Феохара) и какому-то неграмотному человеку что-то доказывает, приводя цитаты  Гегеля. Увидев эту картину, Феохар от услышанного не мог сообразить где он находится, в пространстве и во времени, затем разразился смехом и пригласил его на беседу.

Феохар часто прислушивался к  мышлению сельчан, их суждениям,  догмам, мироощущениям. Его поразило суждение отца того же Левы, Климентия, которого уже тяжелобольным навестил Феохар. Он, узнав Феохара, преобразился и с радостью стал говорить, что покидает земную жизнь на встречу другой, загробной. Феохар стал анализировать и выразил удивление, что простому глубоковерующему человеку так просто (уже прожив жизнь) покидать земной мир.

 Спустя много лет, когда Феохар лежал больным в селе Прохома (где похоронен),  в разговоре со мной он мне сказал: «Ты знаешь, я смерти не боюсь, нет не боюсь, свою смерть я воспринимаю спокойно». Я тогда подумал о том, что может он впомнил Климентия, который его так поразил своим видением смерти.

Феохар в жизни был не требовательны  к себе, совершенно не практичным  в быту. В еде, одежде был не прихотлив. К спиртному относился абсолютно безразлично. Если в молодости и в зрелом возрасте мог позволить себе одну две рюмки, то с возрастом вообще не пил (разве что полрюмки за компанию). Зато умел произнести красивые тосты. И аскетом не был. Вообще можно сделать какое-то небольшое сравнение в некотором роде с образом жизни Диогена.

В заключении могу твердо сказать,  что Феохар, отдав себя всецело  науке, оправдал высеченные на  надгробием памятника его слова:  «Прохожий, поведай эллинам и  народам былого СССР, что человек, прах которого покоится здесь, честно выполнил свой долг, распространяя по свету эллинскую мудрость и свободу». 

Иордан  Кессиди       

г. Санкт-Петербург   

Количество показов: 4664