Древнегреческие деньги

29.07.2008 12:28

Древнегреческие деньги

Античные сказители приписывали изобретение древнегреческих денег богам или легендарным героям. Например, в области Аттика, важнейшим центром которой были Афины, учредителем денежного обращения считали царя Эрихтония — сына богини Земли Геи и воспитанника богини мудрости Афины. В то же время сами афиняне могли рассказывать, что их монеты, украшенные чеканной головой быка, придумал царь Тесей, прославившийся победой над Минотавром. Но ученые греки, в частности историк Геродот, хорошо знали, что древнейшие монеты появились в малоазийской стране Лидии в VII в. до Р.Х. (см. «Родина базаров и монет», «ВД» №40, 2007 г.). Их делали из электра — сплава золота и серебра. Однако почти одновременно монетное дело появилось и на греческом острове Эгина, чьи мастера начали чеканить первые серебряные номиналы. Вскоре монетное денежное обращение стало достоянием всего эллинского мира: от Малой Азии, Балканского полуострова и островов Эгейского моря до Южной Италии, освоенной греческими поселенцами. Период массового расселения греков на огромной территории от Западного Кавказа до Аппенинского полуострова («Великая колонизация», VIII–VI вв. до Р.Х.) не случайно совпадает по времени с возникновением в эллинском обществе монетного дела и денежной торговли. Именно в эту пору в античных полисах (городах-государствах) происходит интенсивное имущественное расслоение и появление сословия «новых людей» — разбогатевших выходцев из низов, ставших успешными конкурентами старой беднеющей аристократии.

Новое время

Крупнейшими торговыми центрами тогдашнего античного мира считались малоазийский Милет (чьи граждане, кстати, основали в Северном Причерноморье «дочерний» городок Ольвию) и балканский Коринф, находящийся неподалеку от Афин. Весомое место в греческой морской торговле занимала родина эллинских монет — о. Эгина, а также город Сикион и еще один афинский сосед — Мегары. В заморской торговле первостепенное место занимали усовершенствования морского транспорта, коммуникационных систем и прочей инфраструктуры. Начали строиться большие грузовые корабли, прокладываться каналы, возводиться портовые здания. Общий экономический подъем античного мира привел к блестящему расцвету морской транзитной торговли и разнообразных денежных операций.

В новых условиях людей стали расценивать не по знатности рода, а по имущественному состоянию. «Не знатность, а богатство делает человека», «Имущество — душа несчастного смертного», «Честь следует за богатством», «Деньги, деньги — человек!» — таковы были лозунги новой эпохи. В городах разгорается борьба за власть между правящей по традиции аристократической верхушкой и «новыми» греками из народа. Своеобразной жертвой одного из таких столкновений стал мегарский поэт-аристократ Феогнид (VI в. до Р.Х.). В результате поражения своего сословия бедняга был изгнан из родного города и потерял имущество. Его стихи — потрясающий документ эпохи. «Город наш все еще город, но уж люди другие. // Кто ни законов досель, ни правосудья не знал, // Кто одевал себе тело изношенным мехом козлиным // И за стеной городской пасся, как дикий олень, // Сделался знатным отныне. А люди, что знатными были, // Низкими стали. (…) А замуж ничуть не колеблется лучший // Низкую женщину брать, только б с деньгами была! Женщина также охотно выходит за низкого мужа — // Был бы богат! Для нее это важнее всего. // Деньги в почете всеобщем. Богатство смешало породы.// Знатные, низкие — все женятся между собой. (…) Всех ты божеств, о, Богатство, желаннее, всех ты прекрасней».

Звонкий металл

Крито-микенский мир и гомеровская Греция знали только разнообразные товаро-деньги, в том числе — слитки различных металлов (см. «Торговые одиссеи», «ВД» №29 с.г.). При археологических раскопках в Микенах были найдены соответствующие золотые бруски, а в Кносском дворце на Крите — денежные слитки в виде шкуры быка. В одном из греческих погребений гомеровской эпохи (рубеж II — I тыс. до Р.Х.) находились короткие и тонкие железные денежные прутья — т.н. оболы. Шесть таких оболов составляли драхму, что значит «горсть». В этот же период на многих островах и в некоторых городах Греции при торговых сделках использовались небольшие кусочки драгметаллов в виде бобового семени. Им не хватало только оттисков государственного штемпеля, который удостоверил бы чистоту и вес металла. До изобретения монеты, таким образом, оставался всего один шаг.

Примерно полтора века спустя, после рождения наиболее примитивных эгинских монет, появились более совершенные способы чеканки. В качестве заготовок вместо слитков в виде бобов или шариков начали употребляться литые монетные кружки-диски. Их клали между двумя цилиндрическими или призматическими брусками-штемпелями: нижним, закрепленным в наковальне, и верхним — по нему ударяли молотком. На эгинских монетах изображения помещались только на одной стороне. Обычно на них чеканили силуэт черепахи — священного животного бога Аполлона, покровителя торговли, особо почитавшегося островитянами. Надписи там или отсутствовали, или представляли собой первые буквы названия полиса. Начиная со средины VI в. до Р.Х., после появления плоских и круглых монет, изображения и надписи помещались на обеих сторонах денежных номиналов. Среди последних, кроме названий городов, иногда были имена лиц, ответственных за монетную чеканку, а также мастеров, художников-резчиков штемпелей.

Монеты греческих городов отличались изображениями и весом, поскольку в разных полисах существовали различные денежно-весовые системы и монетные номиналы. Издревле эллины пользовались ближневосточной вавилонской системой, в которой крупнейшей единицей был талант, делившийся на 60 мин и 3600 шекелей. В наиболее распространенной эгинской системе талант равнялся 37 кг, а по другой — эвбейской — 26 кг.

По аттической системе, в частности на афинском рынке, каждая мина приравнивалась к 100 серебряным монетам достоинством в 1 драхму. В местной денежной системе различались также 2 — дидрахмы, 4 — тетрадрахмы и 10 — екадрахмы. Более мелкими единицами были определенные числа оболов — от 5 пентоболов до самого обола (т.е. 1/6 драхмы) и его долей. Поскольку мелкие номиналы было неудобно чеканить из серебра, то греки начали чеканить медные деньги: от 1 халка (1/8 обола) до 4 — тетрахалка (т.е. 1/2 обола).

Другая тогдашняя денежная система была основана на золотой или электровой монете — статере (в переводе — «коромысло весов» или просто «весы»), составлявшей 1/50 мины, и ее долях: 1/3 — трите, 1/6 — гекте и т.д., вплоть до 1/96 части. 1 статер примерно равнялся дидрахме.

В некоторых полисах, например на Эгине, чеканились и статеры из серебра.

На древнейших монетах Афин конца VII — начала VI в. до Р.Х. иногда имеются довольно странные изображения: ваза, передняя или задняя часть фигуры лошади, нога бегущего человека… Эти загадочные знаки были расшифрованы, когда выяснилось, что они являются эмблемами аристократических родов, живших в Аттике в архаическое время. Когда тот или иной род приобретал особо важную роль в городской жизни, его эмблема появлялась и на рабочей плоскости монетной наковальни. Афиняне в VI в. до Р.Х., избавившись от былой власти аристократических родов, стали чеканить монету с изображением олимпийской покровительницы города Афины и ее священной птицы совы. На монетах других полисов были свои знаки, свои боги и свои атрибуты. Как и на афинских деньгах, на лицевой стороне всегда был образ главного божества полиса — символа государства. Это — своеобразная санкция чеканки «свыше». На оборотной стороне обычно был разъяснительный знак, говорящий о принадлежности данному полису: атрибуты богов, значки и надписи, буквенные монограммы. Монеты Коринфа, например, также украшало изображение Афины (но не в афинском, а в местном шлеме) и символа города — крылатого коня Пегаса. На монетах Олимпии — Зевс Громовержец, покровитель центра легендарных спортивных игр, а также его атрибут — молния. Некоторые ученые считали, что изображения на монетах должны были защищать город-полис и его жителей от враждебных сил.

Искушение Диогена

На базаре того или иного полиса местные деньги брали поштучно, поскольку доверяли городскому штемпелю, гарантирующему определенное достоинство монеты. А большинство чужих номиналов — исключительно на вес, рассматривая их просто как слитки драгметалла. При совершении сделок нужно было четко указать, в какой валюте производится расчет. В противном случае происходили недоразумения. На афинском рынке, к примеру, какой-нибудь рыбный торговец мог учинить скандал, получив за свой товар номиналом в 1 обол местную монету, которая была вдвое тяжелее.

А поскольку продажа считается уже совершившейся, то невнимательный покупатель вынужден или заменить монету, или добавить еще один аттический обол.

Вместе с тем афинское серебро, ценившееся во всем греческом мире за чистоту и полновесность, часто играло роль межгосударственной, межполисной валюты.

В V в. до Р.Х. его вполне серьезно воспел афинский драматург-комедиограф Аристофан: «Монеты наши — неподдельный чистый клад. // И прекраснейшие, верьте, из всех иных монет, // И с надежною чеканкой, и испытаны стократ. // Пред очами всей Эллады и у варваров везде».

Монетные мастера тщательно берегли свой инструмент. После окончания выпуска той или иной серии монет, штемпеля для их чеканки, как правило, уничтожались — ведь ими при случае мог легко воспользоваться фальшивомонетчик. Редчайшие случаи археологических находок штемпелей, изготовленных достаточно далеко от мест обнаружения (например, штемпеля для афинской монеты, оказавшиеся в Египте), обычно рассматриваются как свидетельство их использования фальшивомонетчиками. Ведь безопаснее было подделывать монеты какого-нибудь далекого полиса, чем хорошо знакомые потребителям номиналы родины злоумышленника, которому надо разменивать и пускать в оборот свои фальшивки.

В Древней Греции за подделку монет могли изгнать или даже казнить. Тем не менее, жажда наживы все равно заставляла людей заниматься этим делом. Их не останавливала угроза суровых наказаний, которые неукоснительно приводились в исполнение, как только преступник попадался властям.

Кстати, знаменитый древнегреческий философ Диоген в молодости также промышлял фальшивомонетничеством — помогал подделывать деньги своему папеньке, человеку весьма богатому. Когда обоих разоблачили, отец умер в тюрьме, а сын был изгнан на чужбину. Легенда гласит, что юный Диоген не сразу согласился стать жуликом и заняться «семейным бизнесом». Измученный сомнениями и искушениями, он отправился за советом к знаменитому оракулу храма Аполлона в Дельфах и там, вдруг, получил указание… «перечеканивай монету!». Тогда сомнения были отброшены, парень вернулся домой и приступил к делу. Поэтому даже много лет спустя, когда этот человек стал знаменитым философом и жил в Коринфе в огромном глиняном горшке (пифосе), проповедуя презрение ко всем благам земного мира, ему припоминали грехи молодости. Но все это мало тревожило самого Диогена, который целью своей жизни поставил эпатировать окружающих и отрицать все общепринятые нормы поведения, за что и был прозван «киником» (циником). Правда, позднее некоторые биографы решили своеобразно защитить, память Диогена и авторитет дельфийского оракула, который вроде бы не мог дать юноше аморальный совет подделывать деньги. Они подправили эту забавную историю, говоря, что слова «перечеканивай монету» следует понимать не в прямом, а в аллегорическом смысле — «переоценивай истину».

Евгений Гороховский

КОЛ-ВО ПОКАЗОВ: 11289

ИСТОЧНИК: http://www.vd.net.ua/





КОММЕНТАРИИ

Форум для отзывов 11 не существует.